Быстро перебирая конечностями, он заскользил по линолеуму в угол, к шкафу. Ниже дверец была щель в ладонь толщиной, туда-то и втиснулся беглец.
Мира кинулась за ним. Она успела схватить что-то длинное и скользкое, сжала его крепко и потянула, однако осьминог держался намертво. Раздался щелчок, и в руке осталось извивающееся щупальце. Мира отбросила его; то запрыгало по полу, завязываясь узлом. На тонком кончике росли три пальца с присосками и без ногтей, они сгибались колечками.
— А-а, больно, больно!
Это голос Виктора Сергеевича?.. Разбитое тело пустышки лежит у окна. Опять как будто стрекочет то насекомое… Но в щелчках различались знакомые интонации, слова:
— Отстань от меня, не ешь, фу!
Как она может понимать осьминога? Или тут как с дельфинами: устройство связи, ниетта, работает?..
В коридоре зажёгся свет — провода починили, ура! Мира заглянула под шкаф. Из темноты с отчаянием смотрел, поблёскивая, голубоватый глаз, горизонтальный зрачок расширился и пульсировал. Мира потянулась к нему, но существо вжалось в стену, хлестнуло по руке холодной струйкой.
Со второй попытки удалось ухватить бугристую голову, выволочь на свет. Та была красной от негодования, щупальца отчаянно били запястье. Очередью неслись щелчки:
— Нет-нет-нет, не кусай! Хочешь рыбу, рыба вкуснее? Я помогал тебе, с дельфинами, помнишь?..
Мира встряхнула кисть, осьминог повис, словно тряпка, только дёргал культёй. Он весь побелел — испугался…
— Виктор Сергеевич? — не веря, прошептала Мира. — Ты был внутри него… Всё время?
— Это скафандр, — щёлкнуло в ответ. — Мы вырастили такие. Исследуем вневодное пространство…
Город осьминогов, о котором говорила тётка! Теперь понятно, почему Виктор Сергеевич так странно себя вёл. Получается, они решили выйти на сушу?
— Ничё се! — присвистнула Мира. — Кому же я глазки строила?
Её разобрал нервный смех. Пленник зажмурился, цокнул:
— Ну и зубы!
Мира закрыла рот. Осьминог вздрогнул всем телом, как будто чихнул. Щелчки казались стоном:
— Пыль… Мурена, как здесь сухо! И не добраться до моря. Учитель запретил заходить дальше, чем смогу проползти. Провалил миссию, без меня ребята не справятся… — Послышалось слабое бульканье, словно всхлип. — Всё из-за ниетты, она заставила почувствовать, как тебе страшно, и я поддался.
Не зря Виктор Сергеевич не хотел идти к пансионату! Рискнул, значит, решил помочь девчонке — а теперь сам оказался в беде. Осьминоги набирают воду под мантию и так могут дышать на суше, но недолго. Растерянный, беспомощный, отрезанный от родной среды…