«Да! – заорал голос внутри Валеркиной головы. – Зовите отца Димитрия, пусть выгонит из меня демона!»
– Сама ты, дура, демон! А я Валера, десантник и будущий врач. Точно говорю, что пересдам фармакологию. А тебя как зовут?
«Валерия, – несколько притих голос в голове. – Но ты все равно демон. И пусть тебя изгонят из моего тела».
– А если вместо этого изгонят тебя? – вкрадчиво спросил парень. – Тут, кажется, говорили, что померла ты. А я вот он, жив и в твоем теле. Вот, смотри, рука шевелится. А вот сиська. Кстати, стремная она какая-то…
– Надо барыню звать, – решили бабы. – Рехнулась девка от радости. Может, лучше в монастырь?
«Не надо, – пискнул голос в голове. – Никаких монастырей, я буду хорошо себя вести».
– Почему не надо в монастырь? – удивился парень. – Там же хорошо. Вокруг полно баб. Не надо идти замуж. Там всякую косметику варят и квас. И пиво еще. И вино. Помню, пил я монастырское вино, ох и убойная штука. И квас пил, такой вкусный, на меду, развезло нас с того квасу.
«Ты совсем дурак, да? – спросила Лерка. – Монастырь – это путь в один конец. Двери за тобой захлопнутся, и ты всё. Еще ходишь, дышишь, но для всех умер. Ты не выйдешь замуж, не родишь ребенка».
– Слабый аргумент, – заметил Валерка, но потихоньку начал проникаться ужасами, которые рассказывала девчонка. Голос несколько успокоился и стал не таким визгливым. Даже скорее приятным.
«Ты больше никогда не пробежишь босыми ногами по траве. Потому что монашки не бегают. Они работают в поте лица с утра до вечера, чтобы заработать свой нелегкий кусок хлеба. У них не бывает праздников, вся их жизнь состоит из молитв и поста. И откуда ты взял глупость про пиво и вино?! Монашки не употребляют хмельного».
– А вот это уже аргумент, – пробормотал парень.
Тем временем одна из баб успела сбегать за кем-то, и в бане стало на одну персону больше. Места сразу стало мало, потому что персона оказалась весьма и весьма крупной.
– Барыня, не извольте гневаться, да только странная она какая-то. Вот еще ночью в бреду лежала, я глаз с нее не спускала, молилась да питье подносила. Да только не пила она, не могла ни глоточка сделать. А утром и вовсе дышать перестала.
– А потом как задышала, как закричала и очнулась, – подхватила рассказ вторая баба.
– И стала вещи странные говорить, говорит, в монастырь хочет…