Переглянулись мы с нареченным. Свирский не меньше меня подивился, потому как вела я себя примерно. Ну, по крайне мере, дела любовные десятой дорогой обходила. А то что обрученная… Так это случайно вышло!
Поглядела я на родительницу свою.
Вот же неуемная-то! Уже десять раз ей было сказано что мной, что теткой Ганной – свадьба моя с Юлеком дело решеное, неможно мне о другом женихе даже и помышлять! Ан нет! Все никак не оставляют мать мою мечты о том, как бы тещей шляхтича заделаться.
– Мне тот почет надобен как снег прошлогодний, – молвлю в ответ и хмурюсь ой как недобро. – Ты, князь, мать мою не слушай. Ничего тебе тут не светит. Иди своей дорогой, а то как бы хуже не стало.
Видать, холодок в голосе моем Рынского до костей пронял, ажно вздрогнул он, а только отступиться вот так легко не пожелал. Что ж такого ему матушка моя наговорила? Ума не приложу.
Подумалось, что Академию стоило еще вчера выезжать. Там всяко поспокойней, и женишку бывшему хода нет. Коли не лень, пусть у ворот отирается, то-то прочие студиозусы потешатся.
– Покамест у алтаря обеты не сказаны, всегда надежда есть! – до последнего Рынский упирается, не замечая, как пятнами чахоточными пошел.
Я даже подивилась, на такое глядючи. Нет, оно и понятно, что стряслось – сглазила я шляхтича надоедливого сызнова. И ведь сама того не заметила! Со зла вышло и только! И впрямь сильно осерчала.
Принялся чесаться Рынский как пес шелудивый, едва не до крови кожу разодрал, а как понял, что творит – тут же за порог и вылетел
– Экая ты гневливая, – Юлек посмеивается с одобрением. – Не девка – огонь.
Матушка же за голову схватилась.
– Что ж ты творишь такое! Я ночей не сплю, за счастье твое радею…
Не стала я дожидаться, пока родительница расскажет в подробностях, как именно о счастье моем радеет. Сказала ей, мол, дела у меня, а сама нареченного за руку схватила и прочь понеслася. Юлиушу только следом поспешать и оставалось.
– А напориста у тебя матушка, – усмехается Свирский, а по голосу слышно, хотел бы он пореже с тещей будущей дело иметь. – И батюшка, видать, крепок духом был.
Смолчала я. Навроде как и много чего хотелось про материны обыкновения рассказать, а только вот придержала язык. Хватит и того, что Юлек родительницу и так навидался во всех видах.
– Точно надо быстрей в Академию возвращаться, – только и вздыхаю.