— Кого там ещё принесло, ни свет-ни заря?! Ворочайтесь туды, откуда пришли. Не ровен час сыночки вернутся, головы всем пооткусывают!
Какая-то недобрая сказка! Впрочем, в каждой есть злодеи, которые ничем не гнушаются. Какие ещё сыночки?..
— Перестань стращать, старая. Пуганые давно! Это я, Иван. Открывай уже, озябли совсем.
— Ох, Ванюша! — Совсем другим голосом раздалось из-за двери, после чего я упала, больно ударившись головой. — Радость-то какая! Решил проведать старую! А это что с тобой за тварюшка?
Так меня ещё никто не называл, но даже возмутиться сил не осталось.
— Сестрица названная. Марьюшка. — Отозвался Иван и не подумав заступиться.
— Ох, и горазд ты удивлять, внучок. Неси сестрицу на печь, пока не околела. Хоронить её у меня времени нет, скоро дядьки твои воротятся.
Удивительной доброты у Ивана бабушка! Не меня пожалела, а времени. Или здесь шутки такие несмешные?
Подняв меня, как тряпичную куклу, могучий внучок исполнил приказание в точности: уложил в одежде на печь, которая показалась удобнее самого лучшего из матрасов. Тепло-то как! Хорошо...
— Ишь, улыбается. — Раздался рядом с печкой скрипучий голос. — Из каких краёв девка? Не из нашенских, видать. Неженка. Вон, кожа солнца совсем не видела, да и ручки холёные больно. Одёжа опять же... Не царёва ли дочка? Ужели невесту себе украл, Ванюша?! Радость-то, какая! Думала уж, не доживу до правнуков-то.
Старушка, наконец, отошла, громко высморкавшись и перестав смешить. Почти сразу раздался стук посуды по столу, мгновенно отозвавшийся громким урчанием у меня в животе. Предатель, а не желудок! И это его я столько лет приучала не есть после шести!
— Просто Марьюшка. Не царёва дочь, не невеста. Уж, прости, бабушка, что огорчил известием таким. — Будто бы и серьёзно отвечал Иван, а в голосе всё же нотки смеха слышались.
— Да ладно тебе, Ванюша. — Отозвалась бабуля. — Помечтала, всё на душе светлее стало. Порадовал ты старушку, что и говорить, визитом своим. А девицу к делу всё одно пристроим. Не за тебя, так за одного из наших холостяков сосватаем. Сиротка, по всему видать, если на край света с тобой отправиться ей пришлось. Одна-одинёшенька на свете, значит. А чего добру зазря пропадать? Мне в хозяйстве лишние руки не помешают.
— Утро вечера мудренее. Поужинаем, опосля позавтракаем, а там и что делать решим. — Не стал спорить сговорчивый внук, но и ответа прямого не дал.