– Заказывайте!
И я, стараясь укрыться от весёлого блеска нахально рассматривающих меня синих глаз, надолго отгородилась строгой кожаной папкой с золотым теснением, но буквы расплывались, и я, не читая, заказала кофе и омлет с сыром.
Парень улыбнулся:
– Мне то же самое, а ещё две порции икры, два коньяка, – затем сказал что-то по-французски, заставив меня напрячься, вспоминая уроки французского в школе – ничего не вспомнила, – а он проинформировал: – И, пожалуйста, быстрее Вадик! Мы спешим!
Я склонила голову, подтверждая, что мы спешим, когда официант кивнул и, подобострастно улыбаясь, сообщил:
– Шеф специально для тебя бочонок чёрной икры припрятал!
Подумав, что мальчик, видимо, здесь постоянный клиент, пропустила часть диалога, а когда включилась, то вздрогнула от помноженного на двое задорного мужского хохота.
– Не подлизывайся! Всё равно больше десяти процентов не дам! – крикнув вслед степенно, как в киношных трактирах, удаляющемуся Вадику, Игорь преданно уставился мне в глаза, и, понимая, что нужно что-то сказать, я успела разозлиться на себя за неловкое молчание, но официант действительно очень быстро принёс заказ и, расставив тарелки, отошёл.
Не ощущая вкуса, я начала есть, как вдруг вздрогнула, услышав:
– Знаете, Мария Александровна, на фотографиях вы выглядите значительно старше. Этакая строгая, серьёзная, деловитая дама, а в жизни... ну просто класс!
Я заставила себя поднять глаза, поймала весёлый восхищённый взгляд и смутилась: на меня ещё никогда и никто так не смотрел, – а потому спросила первое, что пришло в голову:
– И сколько же мне лет?
Парень окинул мою фигуру оценивающим взглядом:
– Двадцать три? Нет, журналу восемь лет… Двадцать пять?
– Мне уже тридцать один, – зачем-то прибавила себе год и разозлилась, когда он, сомневаясь, повторил:
– Тридцать один?!
Предвидя, что он сейчас скажет: «Люди столько не живут!» – с нажимом подтвердила:
– Мне уже тридцать один, господин Барсов!
Игорь наигранно-скорбно скривил губы:
– Господин Барсов!.. «Посмертные записки Пиквикского клуба»! Ничего плохого о мистере Чарльзе сказать не могу, – ехидно улыбнулся, – поскольку его ещё в журналах не разоблачали... но такая старина... – захохотал, откровенно гордясь пришедшей мыслью. – Меняю на отказ от политеса идею: известный английский писатель Диккенс выпустил книгу «Дэвид Копперфилд» о великом американском фокуснике! Народ проглотит! Поверит! Классику уже давно никто не читает!