– Не…
– Если вопросы закончились, – повысил голос старейшина, – мы можем перейти к представлениям. Ваше величество?
Высокая и воинственная женщина вышла вперед. Каштановые локоны обрамляли ее лицо, жажда чего-то неизвестного горела в фиалкового цвета глазах.
– Моя преемница – Фредерика. Примеряла себе корону, когда я ее нашла.
Все взгляды обратились на миниатюрную рыжеволосую девушку, и она залилась густой краской.
– Она была пластиковая. Это еще не значит, что я могу…
– Спасибо, Виктория. Орес?
Вперед вышел крупный мужчина в серебристых доспехах.
– Мой преемник – Митэ.
Смущенный блондин с глазами цвета глубокого болота потупил взгляд. По телосложению он точно не уступал этому гвардейцу, как заметили Фредерика и Пересмешник.
– Сто раз отжался на одной руке без особых усилий.
– Но у меня паралич нижних конечностей уже несколько лет, – вставил Митэ.
– Фарелл?
Довольно пожилого возраста, но бодрый старичок сделал пару шагов вперед.
– Мой преемник – Дэниел. Возился с травами самых разных видов. Я был очень удивлен такому поведению. Молодые люди в том мире в основном ленивые и смотрят на сундук с картинками.
– Я просто делал самокрутку, – вздохнул парень.
Все ясно. Они набрали себе абсолютно противоположных по статусу людей. Не то чтобы Фредерике не хотелось стать королевой, пусть и ненадолго, но такая ошибка могла не осуществить задуманное этими людьми.
Остальные двое подтвердили ее опасения. Кроткая черноволосая Верония отправилась в некроманты из-за того, что читала какую-то книгу, а светло-рыжий рок-музыкант стал преемником трущобника – старосты бедняков.
Пересмешник, в отличие от главы старейшин, слушал гостей очень внимательно, и огоньки в его глазах загорались все ярче. То, что они натворили, либо величайшая мудрость, либо величайшая глупость, которая может стоить им собственных жизней.
– Главы проводят вас в ваши покои, а завтра вы отправитесь на свои законные места. И будете учиться править своими областями по праву пророчества. Можете идти.
Фредерика кинула последний обиженный взгляд на Пересмешника и направилась прочь из зала совета. Ей казалось, что только этот человек понимает всю тяжесть сложившегося положения, но почему же он не высказался?
«Как будто я в чем-то виноват, – подумал юный старейшина, провожая взглядом рыжую нахалку. – Может, спросить у нее лично, в чем мой прокол? Да, так и сделаю».