– Нет, торговкой любуюсь, – огрызнулась она, словно препирательства в рыночных очередях были для нее самым привычным делом.
Горожанка что-то раздраженно фыркнула в ответ, но Иннара ее уже не слушала. Ищейка впереди, кажется, исчез, но все же лучше пока не делать резких движений.
Сонно двигающаяся очередь подходила в качестве прикрытия как нельзя лучше.
От нечего делать Иннара принялась наблюдать за покупателем, которому лоточница выбирала апельсины. Что-то в его облике казалось неправильным, только вот что – сходу и не понять. Вроде бы обычный мужчина среднего роста, худощавый, но весь какой-то нескладный. Рубаха висела мешком на широких, но некрасиво ссутуленных плечах, да и крой диковатый: обычные горожане чаще всего носили длинные туники, надевая их через голову, а эта была с запáхом, но без пуговиц, лишь на поясе подвязана полотняным шарфом. Латаные холщовые штаны, пожалуй, только благодаря этому самому шарфу не спадали с владельца прямо на ходу. На ногах, правда, красовались кожаные сандалии, хотя, как успела заметить Иннара, местная беднота предпочитала ходить по улицам босиком.
Впрочем, такой странный выбор одежды имел логичное объяснение: левая рука мужчины висела на перевязи, надевать и снимать через голову обычную тунику ему было бы непросто. Когда покупатель повернулся, неловко прижав искалеченными пальцами к груди пакет с апельсинами, Иннара увидела еще и трость, на которую тот опирался.
Ну калека. Ну бедняк. Ну худой. Ну странно одетый. Казалось бы, что тут такого? Из оставшихся в городе мужчин теперь почти каждый второй имел какие-нибудь увечья, а три месяца в халифских застенках лишили бы упитанности даже самого откормленного почитателя вкусной еды. И все же что-то в нем цепляло взгляд.
Когда мужчина отошел от лотка, тяжело припадая на правую ногу, Иннара поняла, что именно показалось ей странным. Как ни старался калека сутулиться, пытаясь сойти за обычного городского бедняка, но ровная, явно привыкшая к жесткому кожаному доспеху спина не желала как следует гнуться, а когда он, забывшись, на миг распрямился, то гордый разворот широких плеч без слов выдал военную выправку.
Иннара с интересом проводила его взглядом. На чьей стороне он воевал? Не похож на халифского солдата – те едва ли не лопались от собственной важности, взирая на бедноту с надменным презрением; вряд ли кто-то из них отправился бы на рынок самолично. Да и лицом калека походил на типичного жителя Города песчаных ветров, как называли в песнях Халконию, – смуглый, кареглазый, нос с характерной южной горбинкой, волнистые черные волосы забраны на затылке в хвост. Местный? Один из последних защитников Вольных Городов? Военнопленный без магического дара, отпущенный из застенков по амнистии великого халифа?