Там летели облака.
Бескрайнее небо, свежий ветер, и земли отсюда совсем не видно, и можно представить, что ее нет, как нет запретов, условностей и сомнений.
И Ланэ смотрела – глазами и душой, задыхаясь от восторга, забыв обо всех своих страхах, прошлых и настоящих.
Небо и правда было повсюду, и высота больше не пугала.
Вокруг расстилалась нежно-жемчужная дымка, мягкая на вид, невозможно манящая.
Свобода...
Вот она. Осмелишься ли протянуть руку и взять столько, сколько сможешь?
Если бы только принцесса была одна!..
Повозка летела ровно и уверенно, по бокам, чуть приотстав, следовали фениксы, солнце золотило облака, взбитые свежим ветром в сливочную, густую пену.
Здесь, между небом и землей, дышалось на удивление легко.
И хотелось, чтобы этот полет длился вечно...
Или хотя бы навсегда остался в памяти. Без всяких сожалений.
Ланэ все же решилась. Бросила взгляд на посланника, который как будто задремал, осторожно вытянула руку наружу... и потерялась в пронзительном крике.
Он прошил насквозь и тело и разум, лишил чувств и мыслей; все завертелось, закружилось в безумном стремительном танце, что-то больно ударило в бок, в ушах – помимо крика, перешедшего в хриплый клекот, – засвистел ветер.
А впереди – вверху? – крутились вихри грязно-серого тумана, охваченного багровыми языками пламени.
Небо горело.
Все было точно во сне, медленно, тягуче, невозможно, будто и не с ней.
Тело стало неповоротливым и одновременно странно легким, словно перышко, и принцесса толком не понимала, падает она на далекую землю или же воспаряет к еще более далеким небесам.
Страха не было.
Вообще ничего не было, кроме поющего в ушах ветра, выбивающего дыхание.
Сотканные из плотного тумана облака оседали слезами на щеках и горечью невысказанных сожалений на сердце, сжавшимся в крошечный, переставший биться комочек.
Влажная пелена скрыла огненных птиц и повозку, мерцало лишь что-то сквозь нее, алое, тревожное, а потом мир заслонили два черных крыла, и они же обняли Ланэ, обернулись вокруг нее надежным коконом, гасящим ветер, крики и боль, тесно, крепко, не вырваться, не вдохнуть...
Рывок стал неожиданностью, вернув принцессе угасающее сознание.
Ее обдало жаром – и падение превратилось в полет, плавный и размеренный.
Но не успела Ланэ осознать происходящее, как жар сменился обжигающим холодом. Как-то сразу, внезапно, без перехода, и вновь рывок, и вновь свист ветра и рев пламени... Где-то там, вдали, высоко-высоко.