– Почему?
– Когда он вышел после всего, х*р довольный, то спрятал резинку в карман и прижал дверь снаружи палкой, чтобы изнутри невозможно было выбраться. Только думаю, что девка и шевельнуться бы не смогла, если вообще в сознании находилась… Но ты же знаешь, что этому чёрту мало кто доверяет…
– Потому что вы все боитесь его, – перебил его затянувшиеся откровения блондин.
– Возможно, кто-то и боится, но не я. Просто связываться не хочу. Он же больной на всю голову. Не знаю, откуда в нём эти звериные повадки, да и знать не хочу. Он отправит на тот свет и не задумается... Короче, нам приказали проверить, что с девкой, и мы открыли избушку. Рус не оглянулся, не дёрнулся; только потягивался да мычал чего-то. Даже не поделился, сытая сволочь. Девка ещё шевелилась еле-еле, вернее, пыталась ноги подтянуть к себе. Да ничего у неё не получалось, просто елозила на одном месте беззвучно. Рассвет только начинался, её почти и не было видно в темноте, одни грязные ноги выделялись на полу. Кстати, странно было, что Рус набросил на неё какую-то тряпку. Может, жуть одна от её дырок осталась?
– Давай без твоих идиотских фантазий. Мне это неинтересно. Дальше что было?
– А что было? Мы все отошли назад. Рус получил команду. Ему вообще на всё пох… Короче, он снова подпёр дверь, да так жёстко, что уж точно никто бы не смог открыть. Ты и сам видел: дом почти сгорел, а палка так и осталась прижатой к двери. Он, гад, усмехнулся, посмотрел на нас, как на клоунов, и достал зажигалку.
– Что? – Блондин подобрался в кресле, крепче ухватив руль. – Так это он поджёг?
– Да. Сам, собственными руками и личной зажигалкой.
– Отлично. Это я и хотел узнать. Теперь он у меня в руках. Это хороший компромат. И свидетелей много, всех не сможет убрать.
– А то он слишком вольный? – хмыкнув, предположил здоровяк, развалившийся на пассажирском сидении машины, которую вёл босс.
– Не твоё дело. Помолчи. Не мешай думать, хотя для тебя этот процесс невозможен.
– Какой процесс? Думать или молчать?
– Да заткнись же, Додик, – просто осёк его он и надолго замолчал, почти до самого города, а потом произнёс. – Пока туда нельзя возвращаться, но придётся. Потом, когда всё остынет, надо забрать тело и закопать.
– Опасно.
– Так быстро никто не обнаружит, что сгорела забытая всеми охотничья избушка. У нас будет время. Завтра на рассвете поедем. Бери этих двоих, больше никто не должен знать. Только Русу ничего не говори. Понял?