Странно, но от Норвича, до которого тянулась почти федеральная трасса (как заметил Сергей Петрович), в сторону искомой деревни шла вовсе не разбитая тракторами грунтовка, а нормальная дорога. И даже с асфальтовым покрытием. Сережка так удивился, что спросил у Тани, уже здесь проезжавшей:
- Похоже, что там целый город.
- Да какой там город, - отмахнулась Таня. – Десять домов, один из которых лавка, а другой церковь.
- Да кто же в церковь ходит, - удивился Сережка. – При таком количестве народа.
- Не знаю, - ответила Таня рассеянно. – Я не ходила.
По древнему мостику преодолели речку, похожую на широкий ручей. Деревья, росшие вдоль дороги, вроде как понизились. Наверно это были новые посадки. А впереди поднялись кроны натурального леса.
- Ну вот, - сказала Таня. – Это и есть та самая деревня Хемсби. А наша усадьба будет на пару километров левее.
- Однако, - задумчиво произнес Сережка. – Ну и глушь мы для себя выбрали. Впрочем, посмотрим.
Поместье открылось, когда они проехали деревню. Сережка с интересом рассматривал добротные каменные дома, стоявшие на большом расстоянии друг от друга, что совершенно не свойственно русским деревням. Поэтому и площадь, занимаемая деревней была несоизмерима. В отличие от нашей деревни, где власть и торговля тяготеют к центру, здесь магазин располагался на окраине. Ну а какого-то поселкового совета Сережка не увидел.
- А вот и наше поместье, - осторожно объявила Таня.
- Ё… - отреагировал Сережка.
Ленка высказалась конкретнее. Она сказала:
- Бля!
Таня растерялась. С одной стороны, муж вроде как одобрил. Правда, неопределенно, а вот подруге явно не понравилось. Впрочем, Ленка тут же Таню успокоила., сказав, что она выразилась так исключительно от неожиданности. Прятавшаяся на заднем сиденье мелочь разразилась торжествующими воплями. Правда, непонятно по какому поводу. Потом-то, конечно, выяснилось, что они радовались окончанию маршрута.
Бронко затормозил сразу за покосившимися воротами. Поездка была окончена. Таня, как хозяйка всего этого великолепия, первой вышла из машины. Сережка помедлил и тоже вышел. И огляделся.
Он, конечно, знал «практичность» своей жены – натуры творческой и увлекающейся, но на этот раз, вопреки всему, Таня показала себя женщиной практичной и даже прижимистой. Хотя, конечно, окрестные пейзажи, да и само поместье наводили на мысль, что без эмоций здесь не обошлось. Таня с понятным страхом ждала первых впечатлений.