Сережка поблагодарил добрую женщину и побыстрее уехал, пока она ему еще чего-нибудь не навязала.
Джой приехал на следующий день уже один и привез многостраничную калькуляцию. Сережка поразился, как много, однако можно успеть за неполные сутки. Было учтено все, включая фурнитуру, гвозди и шурупы. Причем, не килограммами, а штуками. Ну и в конце стояла сумма. Сумма была не впечатляющей. Сережка, взглянув на нее, спросил Джоя:
- А работу вы учли?
- А как же? – удивился тот. – Вот и сумма обозначена.
- Ничего себе, - подумал Сережка. – Да я за сеанс иногда больше получаю. Хотя, конечно…
В общем, он пошел к Тане так как на данный момент платила она. И показал ей калькуляцию.
- Сережка, чего ты ко мне с этим ходишь? – возмутилась Таня. – Что, сам не можешь разобраться?
- Но деньги-то твои, - сказал Сережка, уже понимая, что сейчас схлопочет.
И точно. Таня была вне себя.
- Ты никак не можешь запомнить, что это не мои деньги. Это наши деньги.
- Но… - Сережка не хотел так просто сдаваться.
- И никаких «но». Еще раз подойдешь, ей-богу поколочу.
Таня была великолепна в своем возмущении. Случившаяся тут же Олька сказала, хихикая:
- Ма-ам, а ты дай ему по шее, - и тут же получила по попе.
Бригада Джоя состояла из пяти человек. Они взялись за дело с таким энтузиазмом, что стало реально страшно. Дело в том, что Сережка, не трогая суммы за работу, которую они сами себе назначили, чтобы, значит, не обижать, оговорил премиальные за окончание работ в срок. Срок они сами назначили. А вот, когда узнали про премиальные, и начался тот самый энтузиазм.
Женщины и девушка на период ремонта ютились в одной из комнат, мужики по теплому времени жили в палатке. Олька раза два просилась на жительство, на что ее братец сурово отвечал:
- Не бабское это дело.
Это потом похолодало и пошли дожди и та же Олька в прозрачном плащике с капюшоном, тепло одетая заботливой Ленкой (мама как всегда витала в эмпиреях) приходила ко входу в палатку и злорадствовала. На этот раз братец ей не ответил, потому что приходилось крепко сжимать челюсти, чтобы зубы не стучали. Зато, когда Олька пришла на следующий день, картина резко поменялась и братец, лежа в трусах поверх спального мешка, сказал радушно:
- А, Олька. Заходи, погреешься.
К непривычному для коллектива местному Рождеству бригада Джоя работу закончила, о чем сам бригадир почтительно доложил хозяйке. Хозяйку для получения доклада пришлось извлекать из-под стола, где она уютно устроилась, игнорируя сам стол. Джой был смущен, Таня, как очень красивая женщина и джентльвумен, не смущалась. Она прошлась по комнатам, сказала «очень хорошо» и удалилась. Опять под стол. Все остальное сделал Сережка.