- Возьми, - всадник вынул из-за пазухи треугольник из желтоватой почтовой бумаги, скреплённой печатью. - Тебе велено передать, из рук в руки. И проследить, как берёшь!
Как заворожённая протянула я руку. А ведь с детства учили меня: у чужих, перехожих, людей не брать ничего! Даже хлеба и даже тогда, когда умираешь от голоду. Кто их знает, чужих, с какими силами они знаются и какую беду задумали.
Но письмо легло мне в руку, и ничего не случилось. Ни пламени исподнего мира, ни молнии мира небесного. Всадник тронул коня, и спутник его повторил движение. Через мгновение обоих уже и след простыл.
- Кто такие, чего им было надобно? - сурово спросила бабушка.
- Не ведаю, не назвались они, ба. Смотри, письмо передали мне…
- И ты взяла! - гневно осудила меня бабушка.
- Он сказал - «велено проследить, как ты в руки берёшь», - вспомнила я.
- Мало ли что велено! Кем велено? Почему велено? А если порча там какая-нибудь? Или проклятие?
Правда в словах ведьмы старой была. Не так уж и часто появлялись у нас в Гориславье чужие, но почти всегда вместе с ними приходила какая-то беда. Вот и всадник-письмоноша успел кого-то жизни лишить допрежь того, как меня увидел. Не зверя, а человека…
Я перевернула письмо. Скрепляла его печать на зелёном полупрозрачном сургуче: круг в треугольнике, сам треугольник в квадрате и поверх квадрата ещё один круг. Смерть в нём таилась, но не безрассудная, - должно было ей погубить того, кто без позволения адресата письмо вскроет. Серьёзный знак, решительно всем известный - знак столичной Академии Магических Искусств.
Ведьмы гориславские академических не очень жаловали, а и те в долгу не оставались, именуя наших деревенскими бабками. Были времена, костры полыхали, сейчас мир у нас. Не сказать, чтобы крепкий, но хорош и такой.
А рядом с печатью Академии стоял ещё оттиск ромашки. Стилизованный под герб. Это ж у кого из знати ромашки вместо какой-нибудь разъярённой зверюги или оружия?!
- Цех зельеваров столичный, - подсказала бабушка.
Лицо у неё стало строгим и собранным. Письмо ей не нравилось, я видела.
- Открывай, раз уж тебе дадено. Порчи не вижу, равно как и проклятия.
Я вскрыла письмо, и сургуч тут же поплыл зеленоватым туманом и рассеялся в воздухе.
На желтоватом листе проступили тёмно-синие строчки.
- Я, Любодар Бел, сын Любочада и Темниры, сим удостоверяю волю свою. Передать всё чаду бесхребетного сына моего Любомира, на семи ветрах без вести сгинувшего. Миро Бел наследует всё, нажитое мной и полученное в наследство, при условии, что пройдёт вступительные испытания в Академию Магии (пригласительный билет прилагается)…