— Прошу прощения, я что-то нехорошо себя чувствую, — произнесла я, ловя на себе недоуменные взгляды родных. Ну да, умять всё со зверским аппетитом, а потом заявить, что мне резко поплохело — каламбуром попахивает, не иначе. Злобно глянув на рыжую Раису, шустро выскочила из столовой.
Влетев в свою комнату наткнулась на Ингу, перебирающую мои наряды. Она вздрогнула от хлопка двери и подскочила, изумленно хлопая глазами. Такой она меня еще не видела.
— Помоги расшнуровать платье и свободна, — холодно приказала служанке, поджимая губы и поворачиваясь к ней спиной.
Она торопливо помогла со шнуровкой и молча покинула комнату, тихонько прикрыв за собой дверь. Я же, сгорая от злости, стянула платье и зашвырнула в гардеробную. Выбрав домашнее, простого кроя, надела и плюхнулась на диван, прижимая к себе декоративную подушку.
Я долго думала, кто мог подкинуть отцу компрометирующие документы. Понятно, что они были лишь одним из поводов прищучить отца. Но факт остался фактом: кто-то подбросил нам документы, говорящие о шпионской деятельности нашей семьи. И самое смешное заключалось в том, что шпионили мы по бумагам на королевство с которым противник, свергнувший короля, заключил договор. То есть мы как бы должны считаться союзниками, а оказались врагами. Вопрос мучил меня не долго — всего три месяца, пока не подслушала чужой разговор.
Савельетонов в тот вечер пригласил в свой кабинет, в борделе, троих близких друзей, что частенько к нему захаживали, прожигая меня похотливыми глазами. У меня от них всегда противные мурашки бежали, а по спине проносился холодок. Они пили дорогой виски, курили сигары, пользуясь услугами “красных нимф”, как называл всех работниц своего борделя Александр. Я в тот момент на цыпочках проходила мимо кабинета и заметила, что дверь закрыта неплотно, оставляя тонкую щель. Почти прокралась мимо кабинета, когда вопрос одного из его дружков заставил меня против воли остановиться.
— Что сейчас с Раисой, которая протащила документы в кабинет герцога Тихонова? Я не прочь развлечься с этой рыжухой.
Взрыв хохота и другой голос в подпитии заметил:
— Мы втроем успели опробовать все дырки этой продажной курочки. Голосила так, что одно ухо звенело потом часа два. Ты в тот момент был занят делом Смактиных. А правда, Алекс, куда девалась девка? Можно еще разочек с ней уединиться.