Дело чести оказалось непростым, а планы, как известно, создаются как будто нарочно для того, чтобы задуманное шло иными путями – весьма извилистыми. Первая сложность – активность вишеров затихает после новогодних праздников, когда традиционная волна самых разных желаний идёт на спад. Вожделенный для вишеров объект, феи, тоже не сыплются с облаков мешками, нужно ждать сезона охоты… Вот придёт весна, начнётся оживление природы и пробуждение чувств в человеческих умах – и тогда в поиске истинной пары кто-то из прекрасных сказочных созданий покинет Фата-Моргану, держа курс в грубый прагматичный мир без волшебства.
Но «бывалые» вишеры бдят круглогодично. Золотая пыльца – как наркотик. Со временем её требуется всё больше и больше, сообразно безразмерным желаниям, в которых потерявшее нравственные ориентиры чудовище уже не знает удержу. Именно таким чудовищем был тот, кого разыскивали Макс и Фома.
Вторая сложность заключалась в том, что они не знали подробностей жизни, начавшейся после того, как вишер получил вторую молодость благодаря совершённому убийству феи, превращаясь из дряхлеющей развалины в мужчину в полном расцвете сил... Украденная жизнь требовала режима инкогнито, а затем новизны – документов, легенды, разрыва старых контактов и прочего. Следы вели за границу, в страну, известную старинными замками, альпийским озером, открыточными пейзажами, гастрономическими изысками и банковской системой. Идущим по следу требовались визы и прикрытие… А о возможности заработка следовало беспокоиться меньше всего – Максиму достаточно было расчехлить свой любимый «Матон». Сыграть парень мог где угодно, хоть на улице случайным прохожим, хоть в пабе для разгорячённых выпивкой футбольных фанатов, хоть в модном клубе для подлинных ценителей или праздных бездельников. Результат? Внимали с неподдельным восторгом и платили за услаждение слуха, это и рыцарю-попаданцу ясно, в его мире было бы то же самое.
Не имело значения, для кого играл Максим. Важно, {как} он это делал.
Фома прекрасно помнил, как в первую встречу запросто вытряхнул всё содержимое кошелька в потёртый пластиковый пакет, небрежно брошенный рядом с футляром от скрипки. Со стороны Максима не было никакого обмана, гипноза или музыкального вымогательства – он честно делился талантом, давая душе слушателя то, что требовалось в нужный момент, от радости до печали. Магия? Да, в существенной степени неосознанная, потому что даже при обладании задатками развивать её с детства приходилось {самому.} Волшебство в мире, изначально лишённом магии? Попробуйте освоить и закрепить навык в обычной музыкальной школе, магию там не преподают!