Надо сказать, что несмотря на мерзкий даже по моим меркам характер, кот был существом умным, расчётливым, и часто его советы помогали мне больше, чем все книги академической библиотеки вместе взятые. Ошибся он только один раз: когда выбрал меня в качестве спутника и хозяйки. Потом Герхард неоднократно говорил приезжавшим с проверками контролёрам о том, что он не мог даже в страшном сне представить, что ведьма с таким уровнем силы, как у меня, окажется в такой глубокой… провинции. Кот показательно страдал, контролёры верили, а я скромно стояла в сторонке и делала вид, что мне всё равно.
Вёл он себя со всеми включая меня с такой высокомерной снисходительностью, что иногда мне казалось, что это я у него фамильяр, а не наоборот. Но надо отдать ему должное: в критических ситуациях, а их у нас с ним за прошедшие годы было немало, кот был незаменим. Здоровый цинизм, отсутствие каких-либо моральных принципов и прагматичный подход к делу — в этом был весь Герхард.
- Что у тебя в руках? - кот вытер лапы лежащим на столе полотенцем и спрыгнул со стула, на котором стоял до того.
- Письмо, - я с отвращением бросила конверт на лабораторный прилавок и машинально вытерла ладони о платье.
- Это я вижу, - Герхард дотянулся до конверта и сел в кресло, совершенно по-человечески закинув одну заднюю лапу на другую и нацепив на нос очки в золотой оправе. - Но сам факт получения письма не объясняет того, что ты фыркаешь и нервничаешь. Кстати, Ванесса, - тут кот сдвинул очки на кончик розового носа и критически оглядел меня, - у тебя на лбу появилась новая морщинка, и на левом безымянном пальце облупился лак. Прими меры, пока не поздно, и не говори потом, что я тебя не предупреждал.
- Ты такой деликатный, - проворчала я, рассматривая левую руку, - всегда что-нибудь приятное девушке скажешь.
- Ты не девушка, - небрежно отмахнулся кот, и только я собралась возмутиться, пояснил, - ты тёмная ведьма, Ванесса. И должна соответствовать этому званию, потому что…
- Знаю, не будь занудой, - перебила я его, и кот бросил на меня недовольный взгляд. - Лучше письмо прочитай и скажи, что будем делать.
Герхард явно хотел продолжить воспитательную беседу, но передумал и развернул листок, умудрившись не порвать его и даже вообще не зацепить когтями. По мере чтения на его морде всё отчётливее проступало выражение недоумения, которое вскоре сменилось глубокой задумчивостью.