– Нет уж, пусть спит. Такие новости спозаранку выбивают из колеи, а ей нужно думать ясной головой. Мы нанесём вам визит ближе к полудню, ждите.
***
Мать и дочь прибыли, как и обещали – к двенадцати. Ариста Артэмовна в гостиную вышагивала гордо, а Карина тенью держалась за её спиной, хотя такой красавице, как она, трудно держаться в чьей-то тени, но ссутуленные плечи и опущенная голова способствовали. На осчастливленную вестями невесту девушка, увы, совершенно не походила – не бросилась в объятия, не потребовала с порога кольца, которого Аристарх и не подготовил...
Странно, очень странно. Неужели Ариста Артэмовна решила оставить утренние новости в тайне? Не может же такого быть, что ажурная виньетка с цветочной рамкой оставила девушку равнодушной?
– Доброго дня, Ариста Артэмовна. Здравствуйте, Карина, – раскланялся с дамами Аристарх, с трудом скрывая волнение. – Рад вашему визиту. Желаете чаю?
– Спасибо, но нет, – качнула головой Ариста Артэмовна и отошла в сторону, пропуская дочь вперёд и кивком указывая на диван, на который та послушно села. – Мне кажется, вам стоит поговорить вдвоём, без лишних ушей и без возможности скрыться за чашкой с чаем. А я пока навещу Сигизмунда Леопольдовича.
Карина была непривычно тиха и инертна, сама на себя непохожа. Аристарха её поведение сильно тревожило, потому что упорно казалось, что виной тому – именно он. С самой первой встречи она переменилась кардинально. Куда-то пропала та бойкая девушка, встретившая его у порога – шумная, говорливая, улыбчивая. Вся затихла, сжалась, будто пытаясь стать незаметной.
Глупая.
Поздно скрываться. Шила, как говорится, в мешке не утаишь. Как и дракона в гостиной.
Их оставили наедине, но разговор не клеился. Аристарх не знал, с чего начать, и Карина молчала... так и сидели они друг напротив друга, перебрасываясь короткими взглядами. Карина – робкими, Аристарх – волнительно-жаркими.
Дурная всё-таки идея оказалась остаться наедине. Близость этой девушки странно на него действует. Вроде на отдалении всё в порядке, лишь зудят на подкорке настырные мысли, точно осы вокруг улья, но к ним можно притерпеться, не замечать, лишь отмахиваться порой, когда жужжат слишком громко. А вот если оказаться в двух шагах, вдыхать притягательный аромат девичьих не то духов, не то шампуня, видеть напротив изящное тонкое лицо, небесно-голубые глаза и пухлые губы, то всё. Он становится не властен сам над собой, будто кто-то другой управляет телом, захватывает разум. И бороться с этим наваждением мучительно сложно. Только зажмуриться покрепче, сжать кулаки, чтобы ногти впились в кожу почти до крови и...