Мне оставалось преодолеть особо опасный участок, больше похожий на каток, чем на приличную тропку, когда с крыльца легко сбежала Эми, облаченная в короткую шубку и опушенные мехом ботиночки на высоком каблуке.
– Ами! – воскликнула она, разглядев в чуть разбавленной зыбким светом тьме снеговика из кошмарных снов и каким-то чудом опознав в нем меня. – Я тебя уже заждалась!
Я пожалела, что выползла из лаборатории – можно было бы прямо там и заночевать, а что до голода, так это иногда даже полезно, – и всерьез задумалась над тем, что неплохо бы вернуться. Эми, словно почувствовав мой настрой, поправила сползший на нос капюшон и решительно направилась ко мне...
Резкая боль прошила ногу внезапно. И в глазах потемнело, и стало так страшно... И обидно.
Я не сразу поняла, что это была не моя боль, а потом стало слишком поздно: раздался короткий вскрик, и сестра, взмахнув руками, плашмя растянулась на льду.
ГЛАВА 2. ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Эми возлежала на заправленной розовым покрывалом кровати, прижимала ко лбу холодный компресс и страдальчески морщилась, когда аст Дакт, наш семейный лекарь, осторожно касался ее распухшей щиколотки.
Мама сидела рядом, заламывая руки и нервно кусая губы.
Я с мрачным видом подпирала дверь, отрешенно думая о том, что эфемерно-воздушная с виду сестричка на самом деле таковой не являлась. К несчастью, отец и брат все еще отсутствовали, и тащить ее домой пришлось мне.
Со льдом Эми обнялась с излишним пылом: зашибла и ребра, и голову, еще и ногу повредила.
– Необходим полный покой, – сурово сдвинул седые брови доктор. – Главное ваше лекарство, милочка, – постельный режим. Как минимум неделю.
– А чары... – заикнулась было бледная мама, но доктор даже слушать не стал:
– Я бы категорически не советовал. Если вы, конечно, желаете сохранить ее дар.
Недавно Эми умудрилась подхватить сильную простуду. Жар, кашель и прочие прелести удалось снять только при помощи сильных лечебных чар и зелий, которыми магам, особенно не достигшим двадцати лет, злоупотреблять не рекомендовалось, чтобы не нарушить работу энергетических каналов. Допускалось подобное лишь в случае крайней необходимости, когда существовала угроза жизни и других вариантов попросту не оставалось.
На взгляд доктора, который я полностью разделяла, это был явно не тот случай.