Он ушёл, громко ругаясь и, примерно через час, принесли кашу.
Еды дали так мало, что я заплакала. Буквально сто грамм какой-то очень жидкой солоноватой жижи с крупой, похоже на крепкий мясной бульон. Но мало, очень мало...
Служанка осталась со мной. Гладила меня по бритой голове, что-то стрекотала и, кажется, жалела. Я ёжилась и отворачивалась от мягких чужих рук. Любое прикосновение было неприятно, несло опасность боли и холода, нервировало.
Часа через полтора принесли вторую порцию еды, такую же крошечную. Но если в трюме я не испытывала особых проблем от голода, то сейчас он донимал всё острее. Дверь в каюту не запиралась, но выходить я не хотела. От слабости часто кружилась голова и казалось, что стены каюты пульсируют и двигаются. Я подтянула к себе несколько подушек, легла и свернулась клубком. Голод высасывал силы. Сон сморил меня почти мгновенно.
Пробуждение было резким — кто-то тихо гладил меня по плечу. Скорость, с которой я прыжком сорвалась с места и забилась в угол, поразила бы любого. И только потом я поняла, что служанка принесла мне новую порцию еды. Одной рукой она протягивала мне маленькую пиалку с той же самой жидкой кашей, а вторую держала на уровне груди, повернув ко мне открытой ладонью. Через несколько минут сердцебиение у меня успокоилось, и я протянула руку за пиалой.
Кашу я выпила.
Прошло несколько дней, меня хорошо кормили, и я спала в тепле. Служанка ночевала со мной в комнате, каждый вечер помогала обмыться и даже пыталась делать массаж, но я не давалась, и она не настаивала. Еда была сытная и теперь её было много. Всегда больше, чем я могла съесть за один раз. Мясо, крупы, острые овощи и фрукты, тонкие ломтики жареной рыбы и чуть суховатые, но очень вкусные лепёшки. Много всего. Служанка доедала после меня, но даже тогда на низком приносном столике оставалась ещё пища. Ваза со странными голубоватыми плодами стояла в каюте постоянно. Сливы с привкусом малины или "патия" — так их называла служанка. Своё имя она мне тоже называла, но я не хотела запоминать. Я не хотела знать...
В туалет я выходить отказывалась и, в конце концов, мне принесли что-то вроде горшка, который служанка резво опоржняла и мыла. Назад приносила чистым и ставила за старенькую ширму в углу.
Всё свободное время между трапезами я дремала, тихо и бездумно, как растение. Мне было очень комфортно.