– Если и есть способ удержать её, то мне он неведом.
– Почему-то я так и подумал.
– Ваше благородие, скажите нам честно, опасно ли нам тут находиться?
Полицмейстеры посмотрели на девушку, с которой ещё недавно говорила Екатерина Дмитриевна. Вид у неё был крайне напуганный.
– Всё завит оттого, что вы нам поведаете, – уклончиво ответил Антон Романович.
Однозначного ответа на её вопрос у него не было. Преступления в Крачске всегда подчинялись странной логике. На первый взгляд, они словно совершены разными людьми, а на деле, – ими всеми может руководить один человек. И чем больше преступлений совершено, тем сильнее Антон Романович склонялся к этому выводу.
– Я совершенно ничего не знаю, – открестилась девушка.
– А если подумать? – подтолкнул её к откровению Прохор Сергеевич.
– Вы прям как барышня, что приходила. Она тоже всё расспрашивала о делах Татьяны Сергеевны.
– И что вы ей рассказали? – уточнил Антон Романович.
– «Мамочка» с нами о своих делах не говорила. Ольга тем более.
– Отчего же? – поддел её Антон Романович.
– Клиенты у неё были постоянные. Целых два. Они платили, чтобы она больше никого в комнату не звала.
В голосе девушки послышались: зависит и обида. Понятное дело, что обслужить двоих, да не каждый день легче.
– И потому она считала себя выше вас, – понятливо заключил начальник полицмейстеров.
– Ха! Содержанкой себя мнила!
Девушка фыркнула и скрылась в одной из комнат. Переглянувшись, полицмейстеры наконец вошли к убитой.
Девушка сидела в кресле, в ночной сорочке. Неожиданно, для данного заведения, она была даже целомудренной. Белой с длинными рукавами, под горло, до пят и не прозрачной. К себе она прижимала подушку, точно такую же, что лежали на полу. А в глазах застыло удивление.
В комнате царил порядок. Кровать заправлена, на столике в идеально ровную линию выстроились различные баночки.
Прохор Сергеевич задумчиво постучал пальцем по ним, словно считая. Они были выставлены ещё и по высоте.
Антон Романович всё это время стоял рядом с убитой и хмурился. Тело девушки даже остыть не успело, но некромант был уверен, что мертва она давно.
– Вы, Антон Романович, не замечаете здесь, ничего странного?
– Я бы сказал, что чувствую.
– Вот и я чувствую.
Полицмейстеры огляделись. Было такое ощущение, словно они в декорациях театра, а не на настоящем месте преступления.