Авьенская Хроника была излюбленным чтивом столичных жителей в начале каждой недели. Я, правда, предпочитала Новости магии и науки, но их мне за столик не преподнесли. Пришлось мириться с Хроникой и листать страницу за страницей, усердно выискивая что-нибудь поинтереснее светских сплетен и некрологов в печальных черных рамочках.
Возвращаясь к первой странице, я взяла чашку и почти отпила холодного чая, как мои глаза наткнулись на знакомое имя.
- Что…
Объявление сообщало о помолвке госпожи Розмари де Лерой и господина Огюста де Грога, совершившейся в аккурат накануне вечером. Свидетелями счастливейшего события стали все посетители ресторации отеля Голдгравия.
Я не сдержала громкого шокированного восклицания, не скажу, что это восклицание особенно вписывалось в мироустройство приличного общества, зато отлично подходило ситуации.
Я не помню, как вскочила со стула, совсем не красиво открыв рот, не помню, как оступилась, покачнувшись назад, не помню, как рука с зажатой в ней чашкой взмахнула вверх. Зато я прекрасно запомнила его сурово поджатые губы и горящие зеленые глаза.
Мой чай вылился прямо на черный пиджак сидящего за моей спиной мужчины. Он вскочил, как ошпаренный, хотя чай давным-давно остыл, смял свою газету и медленно поднял на меня взгляд, ожидая покаяния.
- Простите… - пробормотала я невнятно.
Другие посетители чайной поглядывали на нас с интересом, явно в предвкушении хорошей взбучки. Два подавальщика вылетели из стеклянных дверей и засуетились рядом, быстро убирая беспорядок в виде разбитой чашки, содержимое которой впитывалось в дорогую ткань костюма незнакомца, словно в губку.
Мужчина всем своим видом напоминал мне темную тучу, готовую вот-вот извергнуться ливнем на мир. Черные волосы, собранные в хвост, длинный нос с характерной горбинкой, высокие, острые скулы и черные соболиные брови над двумя разъяренными темно-зелеными омутами. Колдун - поняла я. Это было можно определить по глазам, ярким, меняющим оттенки под действием одолевающих эмоций. И сейчас колдун передо мной явно был зол.
Мне бы извиниться еще раз, более внятно, объясниться, посмеяться над ситуацией и предложить оплатить чистку костюма, но я почему-то не смогла издать ни звука, даже тихо проблеять. Однако и бури не последовало. Черноволосый мужчина не произнес ни слова. Отшвырнув газету в сторону, он смерил меня таким взглядом, словно я должна пасть ниц, да словно только взглянув на меня, он сделал мне огромное одолжение. Я поперхнулась воздухом и гордо вздернула подбородок. Просто уже давно не позволяла смотреть на меня, как на грязь под ногами.