Поэтому когда я зашла в дом, на ходу расстегивая жакет, все еще сжимала Хронику в руках и представляла самое страшное. Не подумайте, что я не желаю маме счастья. Конечно, я хочу, чтобы она жила полной жизнью, радовалась и была рядом с любимым мужчиной. Просто на протяжении трех лет после смерти отчима, который дал мне свою фамилию, который заменил мне отца, мама не удостаивала особым вниманием ни одного мужчину. И тут сразу помолвка? Ведь помолвка - это почти свадьба, не так ли?
При мысли о Лайонеле Ладье сердце заныло - отголоски былой боли. Это был человек потрясающей доброты и удивительного взгляда на мир. Он воспитывал меня с десяти лет. Другого отца я не знала. До Лайонела у мамы было четыре мужа, и все они отличались неимоверной внимательностью ко мне. В этом вопросе мама была особо щепетильна. Любой, кто поселился бы в ее сердце, сначала должен был полюбить меня как родную дочь.
Но именно Ладье стал тем человеком, что научил меня всему, что я знала сейчас, тем, кто открыл мне мир книг и науки, кто всегда поддерживал и был рядом в самые трудные и важные моменты. Он подарил мне веру в себя. А еще я видела, как он любил маму. Без оглядки на ее прошлое, принимая такой, какая она есть.
Конечно, я уже давно не ребенок, и не стала бы называть нового мужа мамы «отцом» или как-то препятствовать ее браку, но ведь она, даже выбирая сорт чая к завтраку, каждый раз советовалась со мной! Как она могла не рассказать о своем новом кавалере? О женихе? О человеке, который смог завоевать ее спустя целых три года жизни без мужчины, а это было для мамы весьма тяжело, ведь она всегда была женщиной, обласканной вниманием противоположного пола.
В общем, чем больше я думала, тем больше запутывалась. В этом мы с мамой и отличались - я слишком много думала, она - недостаточно много. Но вместе мы пока справлялись с нашими тараканами.
Розмари де Лерой нашлась в гостиной, около углового эркерного окна. Она балансировала на одной ноге на высокой железной стремянке, о наличии в нашем доме которой я даже не подозревала, цепляясь за кремовые гардины с кисточками по краю и вытягивая шею вверх, словно разминала затекшие мышцы.
- Мам?
Собственный голос показался мне незнакомым, слишком высоким. Видимо, маму он тоже удивил, так как она резко вздрогнула и пошатнулась. Я тут же кинулась поддержать лестницу.