Сон сморил ее в то же мгновение, укутав темнотой теплых объятий, давая шанс забыть обо всем, даже об усталости. Она едва успела сомкнуть глаза, как закружилась в водовороте приятных сновидений. Впрочем, если бы ее спросили о том, что именно ей снилось, Даминитри вряд ли бы смогла ответить на этот вопрос. Она и сама не знала ничего о своих сновидениях. В ее разуме отразилось только то, что сны были приятными и, открыв глаза на рассвете, она чувствовала себя на удивление отдохнувшей и выспавшейся. Впрочем, именно это было сейчас необходимо. Ей предстояли непростые времена, которые потребуют от нее полной отдачи, а значит, ее дух должен быть тверд, а разум чист. Теперь от нее зависела оборона замка и спасение герцога Этина и его домочадцев. Падет Самтар или выстоит, могло решить одно-единственное ее деяние. Судьба направила Даминитри сюда, и она не могла подвести ее. Именно потому она даже не посмотрела на прекрасный рассвет первого дня зимы, что разворачивался снаружи, окрашивая все вокруг в розово-золотые тона. Деревья еще хранили свои золотые и красные убранства, но они уже изрядно поредели, облетев на землю. Природа замерла в ожидании снега. И прохлада, пропитывающая воздух обещала его в скором времени.
Даминитри потянулась, разминая затекшие за ночь мышцы. Только сейчас она поняла, что уснула как была, в халате и лежа поперек кровати, с ногами на полу. Наверное, поэтому первые мгновения ее тело скрутила ноющая боль в каждой мышце, словно она несколько дней не покидала седло. Она посмотрела на спинку кровати, где висела ее одежда и как-то обреченно вздохнула. Времени до встречи с герцогом Этином оставалось не так много, а значит ей предстояло переодеться и позавтракать прежде, чем его совсем не останется. Негоже было заставлять герцога ждать.
– Могу я узнать, что госпожа желает на завтрак сегодня? – голос слуги заставил Даминитри вздрогнуть против ее воли.
– Как обычно, – проворчала она в ответ. – Нам сейчас не до разносолов.
Ей вовсе не нравилось, что обычный слуга, более того, обычный раб, смог подкрасться к ней, не произведя ни единого звука. Более того, она его попросту не заметила, пока он не задал свой вопрос. Хотя всегда считала себя прекрасно подготовленной противостоять лучшим шпионам отца, а значит была обладательницей острого слуха. Впрочем, ей пришлось принять это как данность, объяснив себе все тем, что она просто слишком вымоталась за последние месяцы, а вчерашняя тревога, внезапно накатившая на нее, до сих пор не отпускала, продолжая тянуть из нее моральные силы, ослабляя. Она ощущала себя так, словно провела не одну хору в битве. При том, что сила в мышцах была, но разум устал. Устал тревожиться и искать решение задачи, которая еще не обрела своих окончательных очертаний.