— Ай! — раздалось снаружи мужским голосом.
— Упс… — произнес Руфи свои мысли вслух.
— Кто это там? — взволнованно удивилась хозяйка, а после, разозлившись, прибавила: — Неужто хулиганы камнями кидаются?!
— Э, простите, — раздалось все так же снаружи. — Но это не я разбил вам окно. Мне и самому что-то в ногу стрельнуло.
— Да?! — воскликнула Анджела, сбегая по ступенькам, как какая-то юная девочка. Потеснив дочь с прохода, она широко распахнула дверь, и… так и выбежала босая на крыльцо. — Представьте себе! Меня тоже! Вот сюда, здесь, видите красное?!
— Эм, мисс, — позвал ее высокий, статный мужчина в бежевом пальто и с ухоженной бородой, аккуратно постриженной по контуру над губами и до самой шеи.
Он удивленно глядел на неподобающий зиме уличный наряд собеседницы. А не дождавшись ответа, повторил:
— Мисс или миссис. Эм. Вы стоите босиком.
— Да… — недоуменно ответила Анджела, подняв свой взгляд к его глазам, серым, цвета мокрого асфальта. Да так и застыла.
— Позвольте, — завороженно произнес он, поднимая женщину на руки, чтобы внести в дом. А после, хлопнув дверью, не остановился и прошел к лестнице, приговаривая: — Вы наверняка плохо себя чувствуете? Миссис…
Причем, не разуваясь, он миновал недоуменную дочь и ее не менее удивленного кучерявого парня.
— Миссис Райт, — ответила домохозяйка, между тем прибавляя: — Но я вдова.
— Эм, приятно познакомиться, — усмехнулся Фредерик Кассини, — я ваш сосед-холостяк, недавно переехал. Вот, хотел познакомиться.
— Моя спальня вторая справа. Давайте там и познакомимся, — завороженно произнесла Анджела, не отрывая влюбленного взгляда от мистера Кассини.
— Вот даже как? — ласково протянул Фред, склонившись к ее уху, разве что его не облизывая в процессе.
Снизу послышался хлопок входной двери. Вконец смущенная дочь решила зайти позже, утаскивая ухмыляющегося Ричарда. Недовольный же купидон только и успел отползти в другую сторону от стены к деревянным перилам, чтобы не попасться под ноги, судя по всему, новому жильцу.
«Ну все, финиш… Отмена задания. Вот же я натворил… — досадливо подумал Руфи. — А нужно-то было влюбить Фредерика в Барбару! Одиночку-кошатницу через дорогу!»
Он устало провел своей маленькой розовой ладошкой по лицу и, все так же кряхтя, спустился вниз да проворчал встречающему того рыжему коту: