- Наш великий государь устраивает царский пир завтра, - надменно продолжил он, выше задрав бритую голову в тюрбане с павлиньим пером. - Он желает, чтобы все гости его города в этот день были счастливы! И посему он приглашает тебя на это празднество, хромой чужеземец... тебя и всех мужчин твоего дома!
Мальчишка опять прервался и позволил себе злорадно улыбнуться. Он не хуже моего понимал, что это может для меня значить.
- Твоя жена тоже приглашена, дабы она повеселилась с женами гарема, - добавил он.
Кончив речь, посланник хотел величественно удалиться; но тут я окликнул его. Я двинулся следом, со сложенными на груди руками.
- Постой-ка! Твой повелитель, случаем, не ошибся домом? - спокойно спросил я. - Зачем ему нищий безвестный грек, к тому же, калечный?
Глаза этого расфуфыренного сопляка чуть не вылезли из орбит - не сомневаюсь, что он в первый раз получал подобный прием. Мой отец - да почтят все боги его благородную бесстрашную душу! - говорил бы с ним так же. Но потом персидский мальчишка наставил на меня палец и прошипел:
- Ты ответишь за это!
Я только рассмеялся. Но когда глашатай ушел, мне стало не до смеха.
Двое воинов ушли с ним, а трое остались. Я сообразил, что это значит, когда один из них, свирепо взглянув на меня, ткнул копьем в сторону дома. Итак, до завтра меня и мою семью брали под стражу, чтобы мы не удрали!..
Я молча повернулся и направился к дому, у дверей которого стал еще один стражник; последний занял место у черного хода. Племя, к которому принадлежали эти люди, оказалось мне совершенно незнакомо: они были рыжие, кривоногие и словно бы прокопченные солнцем... одетые в кожаные куртки мехом внутрь и остроконечные шапки; а еще от них очень дурно пахло. Очевидно, они были из тех народов, которые почитают доблестью мыться как можно реже.
Войдя внутрь, я с облегчением захлопнул дверь. И тут же ко мне бросилась Поликсена.
- Кто эти ужасные люди? - воскликнула она. - Нас взяли под стражу? За что?..
Я набрал воздуху в грудь для ответа, хотя понятия не имел, что мне сказать супруге. Но тут за меня ответил Эриду.
- Это саки, - сказал он. - Персидские властители держат их при себе за лютую свирепость в бою, хотя терпеть их не могут...
Поликсена сердито притопнула ногой.
- Ну, и что это значит? - воскликнула она.