И Глория тряхнула головой, как будто надеялась, что из нее посыплются французские стихи. Длинные и густые темно-рыжие волосы, перехваченные на затылке лишь одной синей лентой, от резкого движения всплеснулись тягучей патокой и снова опустились на плечи девушки.
Кэтрин завистливо вздохнула. Глория Гормли была ее ровесницей, но как уверенно она держалась! Живая, бойкая, хорошенькая, притом весьма невежественная и ничуть этого не стесняющаяся, Глория могла очаровать кого угодно, стояла она на сцене или с улыбкой шла по городской улице, жадно разглядывая все вокруг.
- Если ты будешь так вертеться, я никогда не смогу нарисовать твой портрет, - сказала Кэтрин, чтобы избежать в своих мыслях дальнейшего сравнения с Глорией. Сравнения, которое заведомо сложится не в пользу мисс Кэтрин Хаддон. – К тому же, мне давно пора вернуться на свое место за конторкой.
Едва только Глория узнала, что мисс Хаддон необычайно талантлива к живописи, как немедленно заказала Кэтрин свой портрет, над которым обе девушки мучались уже второе утро. Художница тщетно пыталась уговорить модель хоть немного посидеть спокойно, а Глория искренне не могла понять, почему Кэтрин не может уловить ее черты и перенести их на бумагу, ведь она сидит, как приклеенная! Ну, разве что чуть-чуть поворачивает голову и строит рожицы зеркалу, так ведь она же не статуя, от долгого сидения неподвижно у нее затекает шея! Старинное зеркало в Будуаре леди Джейн, который занимала Глория, настолько понравилось мисс Гормли, что она захотела непременно позировать перед ним. Кэтрин не без оснований подозревала, что здесь, не особенно и скрываясь, проявилась хитрость Глории – Кэтрин придется нарисовать не только очаровательное личико мисс Гормли, отражающееся в зеркале, но и отдать должное богатству и красоте ее волос. По сути, это были два портрета в одном, и пару раз Кэти уже досадовала на это, порываясь изобразить Глорию в привычном для себя стиле.
Мисс Хаддон любила рисовать карикатуры на своих знакомых, представляя их в образе животных, наиболее, по ее мнению, подходящих к тем чертам характера, которые ей больше всего не нравились. Спесивые гуси, близорукие чванливые совы… Впрочем, Глорию она бы изобразила пламенеющей лисой. Или нет… скорее, юркой белкой, утаскивающей в свое уютное дупло все, до чего только может дотянуться ее лапка, будь то новая шляпка или поклонник, еще недавно восхищавшийся кем-то другим…