Даша Громова с закрытыми глазами сидела на диване, раскачиваясь из стороны в сторону в такт обрушаемых проклятий. Девица медленно просыпалась, со вкусом потягивалась и, ничуть не смущаясь, драпировала выдающиеся формы черно-красным клетчатым пледом.
Вчера, близко полуночи, жители тихой пятиэтажки были разбужены адским треском и грохотом, которые издавали два мощных мотоцикла. Нарушители закона сгрузили у подъезда выводящую песенные рулады хулиганку и, поддав газу, скрылись в синеве летней ночи. В квартиру подруги Громова ввалилась счастливая и беззаботная. Прижимая к груди длинный брезентовый мешок, она рухнула на крякнувший от неожиданности диван и спустя мгновенье благополучно уснула.
Этот чехол-мешок, в котором бряцали блестящие трубки и что-то похожее на автомобильный руль, Алиса пристроила за диван, а нетранспортабельное тело оставила на прежнем месте, из христианских чувств одарив его подушкой и пледом.
Помня о том, что правильный жених и безалаберная подруга – это, по определению, лед и пламень, она пыталась не допустить скандальную встречу, но все ее усилия пошли прахом.
Даша встрепенулась, заслышав осторожные шаги из кухни. Сдунув с сонного глаза темно-рыжую прядь, она отвернула мутный взор от разгневанного Виктора. Впрочем, как только добровольная официантка появилась в зале, жених моментально переключился на нее:
– Сколько тебе говорить, чтобы эту, – нервно дернул подбородком в сторону позевывающей Громовой, – я здесь не видел!
– Вода! – радостно промычала «эта».
– Дашу привезли… она появилась ночью. Полагаешь, надо было не впускать? – воспротивилась Алиса, выдавая «появившейся» стакан с лимоном и льдом. – Твоя вода, – обратилась она к жениху.
– Я не намерен терпеть! – фальцетом отреагировал он, небрежно подхватывая стакан и выбивая поднос из дрогнувших рук.
Подруги синхронно скривились, признавая неблагозвучность встречи жести и паркета, а скандалист в запале поддал ногой легкий деревянный стул.
– Супер! – оценила выступление Громова. – Пианист не намерен терпеть.
– Я – не пианист! – возмутился Виктор и был остановлен ехидной улыбкой.
Наступило временное затишье: Алиса подбирала поднос, передвигала стул, а противоборствующие стороны пили воду. Повеселевшая Громова первой возвратила пустой стакан, умильно сложив ладони перед грудью.