– Шуйская, ты ангел.
Пока Виктор бухтел в ответ, Даша поднялась с дивана, выпрямилась во все сто пятьдесят семь сантиметров и потуже закуталась в плед. Алиса восхищенно вздохнула: растрепанная и неприбранная, подружка все одно была прекрасна. При взгляде на ее покатые белые плечи, высокую грудь, тонкую талию, невольно вспоминались скульптуры древнегреческих богинь.
– Голова болит, – посетовала миниатюрная богиня и пошла кратчайшим путем в ванную, отчего на ее пути воздвигся пианист. – Слушай, можно я пройду?
Она бесцеремонно отпихнула препятствие совершенным плечом, сдвинула тонкие брови, и в три шага достигла цели.
– Авантюристка! – не остался в долгу Виктор.
– Не кричи! – ласково попросила Даша. – Столько шума. Ребята, вы на море едете?
– А тебе какое дело? – пыхтел и подпрыгивал красавец-мужчина.
– Большое, – подмигнула богиня и скрылась за дверями ванной комнаты.
Жених громыхнул стаканом о поднос, скривил одухотворенный лик и галопом унесся в прихожую. Алиса слышала, как хлопнула входная дверь, и звякнули хрусталики бра над зеркалом. Невозмутимо пожав плечами, она с посудой отправилась в кухню, откуда довольно быстро вернулась в прихожую. Подхватывая футляр, сумку и ключи, она громко информировала подругу:
– Дашунь, я ухожу на репетицию! – запнулась, прислушиваясь к шуму воды и невразумительному ответу. – Между прочим, иду пешком из-за некоторых.
Плавным движением руки Софья Эдуардовна отодвинула бархатную занавесь и проникла в зал филармонии незамеченной. Сделав в темноте пару шагов, она прижала сумочку к груди и зажмурилась в экзальтации. Со сцены, где расположился камерный оркестр, звучала экспрессивная «Летняя гроза» несравненного Антонио Вивальди. Фантастическая музыка вызвала бурю эмоций, отразившихся на лице пылкой почитательницы.
Спрятав чувства под широкими полями божественно-прекрасной шляпы, Софья Эдуардовна «плыла» между рядами пустых кресел, воображая себя блоковской Незнакомкой. С момента появления все внимание «незнакомки» приковал он, неистовый воитель, размахивающий дирижерской палочкой на ярко-освещенной сцене.
Она замерла на миг, задохнувшись от бурного восторга и неземного блаженства, как вдруг у нее за спиной раздались хриплые мужские голоса, сопровождаемые тяжелым топотом. В зале вспыхнул желтоватый свет, и причастность к музыкальному таинству исчезла. Софья Эдуардовна испуганно присела на ближайшее кресло, развернувшись в сторону звукового диссонанса. Путаясь в бордовых занавесках, громыхая ведрами и поскрипывая древней стремянкой, двое заляпанных побелкой рабочих ввалились в респектабельный амфитеатр.