– Все в порядке? – покосилась на меня мать. – Ты застыла посреди комнаты и уставилась в одну точку.
Я быстро собрала яблоки обратно в тарелку и поставила на стол, чувствуя, как раскраснелись щеки, застучало в висках.
– Да, вполне. Просто задумалась.
О том, что у меня перед глазами так ярко возник недавний сон, говорить не стала. Я будто снова увидела перед собой старый бурлящий котел, выцветшие глаза старухи, услышала шепот: {«Хочешь войти в туман»} Хотя за миг до этого просто шла по столовой.
Мать поджала губы. Все еще с опаской на меня косилась. Я села за стол, взяла нож, разрезала яблоки на дольки. Тонкие пальцы дрожали.
– Ты все-таки пойдешь? – вновь раздался голос матери. Мое волнение она расценила по-своему.
– Да, - тихо ответила я, потупив взгляд. Ей пришлось склонить голову, чтобы услышать.
– Уверена, что это необходимо? – в интонациях металлического голоса звякнуло недовольство. – Там будет много людей и…
«Я перед ними опозорюсь, - мысленно закончила ее фразу»
– Зачем лишний раз выставлять себя на посмешище? – поморщилась мать.
Я опустила голову и, как всегда невнятно, пробормотала:
– Мне кажется, петь я стала чуть лучше.
Мать вскинула брови, однако не проронила ни слова. Затем поглядела на меня с откровенной жалостью и отвернулась. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь хрустом яблок на моих зубах.
В столовую вошел отец. Утром он вернулся из плавания, потому все еще выглядел уставшим. Золотисто-каштановые с проседью волосы были небрежно собраны в пучок. Но карие глаза не утратили привычного озорного блеска. Отец еле заметно улыбнулся и подмигнул мне.
– Привез новые ткани. Нежнейший шелк из Румелии. Посмотри, может, выберешь себе что-нибудь на платье.
Я благодарно кивнула.
– Пожалуй, посмотрю.
Встала из-за стола и направилась к выходу. Уже снаружи задержалась у двери. Голос матери звучал приглушенно, но недовольство в нем слышалось отчетливо.
– Патрик. Ты представляешь? Она все-таки собралась на это прослушивание.
– Ну, что ж теперь. Пусть удовлетворит свой пыл да успокоится.
– Все уже забыли. Относительно. А тут снова разговоры вспыхнут, насмешки. Шутка ли, опозориться перед придворным бардом! Мне и без того стыдно людям в глаза смотреть.
Едва слышный вздох. Я мысленно увидела, как отец пожал плечами.
– Замуж ее надо, - задумчиво произнес он. - Почти семнадцать... самое время. Тихая спокойная жизнь. Детишки. Она найдет в этом себя. Все уляжется.