- Нивес, милая, подойди. Я хочу обнять жену. – Федерико откинулся на спинку высокого кресла. – Поцелуй же своего непутёвого Федо, моя красавица.
Нежные узкие ладони обхватили большую голову, и королева принялась осыпать поцелуями любимое лицо. Они прожили счастливо почти двадцать лет. Нивес простила мужу четырёх фавориток, которых он заводил одну за другой в пору жестокого отчаяния, а король ни разу не попрекнул жену смертью трёх детей, двое из которых были мальчиками.
- Теперь ты понимаешь, почему Бланку нужно выдать замуж поскорее? Отыграем одну свадьбу и тут же примемся искать жениха Мири.
- Я больше не скажу ни слова против, Федо! Клянусь тебе! – Нивес поцеловала мужа в губы.
- И что же вы решили? – от нетерпения Трини разве что не подпрыгивала на месте.
- Это опасно!
- Да!
- Если нас узнают или поймают, то отец убьёт меня, тебя сошлёт пасти гусей, а Марко повесит! А хуже всего то, – Бланка смущённо улыбнулась. – Что мне нравится эта идея!
Огромный шатёр странной формы, построенный из длинных балок и покрытый парусиной, служил гостям местом для неформальных встреч. Пока съезжались все приглашённые, каждый из претендентов на руку принцессы устраивал здесь хмельные пирушки для соперников, состязания по метанию ножей, кулачные бои и игры в кости.
В этот вечер полупьяные женихи решили продемонстрировать свою ловкость и силу. Столы и лавки были растащены в стороны, и на самую середину вывели обмазанного маслом молодого хряка. Задача соревнующихся состояла в том, чтобы поднять скользкую, вырывающуюся из рук тушу и продержать на весу хотя бы несколько секунд. Кто дольше не уронит свинью, тот и выиграет.
Трини и Бланка, по глаза закутанные в тёмные плащи с капюшонами, наблюдали за происходящим через надрез в полотне, сделанный их верным товарищем Марко. Сам молодой человек стоял на страже и при малейшей опасности обещал предупредить свистом.
- Смотрите, какой толстяк! – Трини хихикнула.
- Тише, нас заметят!
Под хохот собравшихся хряк с отчаянным визгом вырвался на свободу, а очередного неудачливого участника проводили беззлобными шутками. Через какое-то время свин устал как-либо выражать свои эмоции и стал просто кусать тех, кто перехватывал его поперёк туловища, тянул за уши или рыло. Животное пребывало в ярости, а игра становилась опаснее.