Надо сказать, что соблазнила меня Майя не семинаром, о котором вскользь упомянул Лях, а экскурсией на энергоблок недавно построенной израильской АЭС, которой, как только что выяснилось, в природе не существовало. По правде сказать, на старуху я не сердился, ведь когда еще выберешься на Святую Землю, да еще и на халяву. Жаль только, что Лёля ни за что не соглашалась поехать: Сашко пошел в первый класс и она, не готова была это пропустить. Подумаешь - первый класс! Ему сколько лет учиться, еще успеет возненавидеть эту школу. Впрочем, это я так себя оправдываю, наверное. Но какова старушка Майя! Вот за это я и не люблю евреев: все им надо вывернуться и либо обмануть, либо еще как показать себя. Конечно, не все они такие, но многие. Правду сказать, были и в нашем взводе два еврея, так те все больше молчали. Одного из них убили фашисты под Николаевом, а второй получил пулю в ногу там же. Мы его дотащили до машины медиков и больше я его не видел. Хочется надеяться, что ногу ему сохранили, потому что козак он был правильный. И все же евреев не люблю.
ГЛАВА Кацап
Как я понял, Майя в свое время задалась целью заманить нас троих в Израиль и в этот закуток на рынке. Лях упомянул какой-то семинар, а Хохол мрачно проворчал нечто про таинственную электростанцию. Со мной же она не изощрялась в приманках и просто-напросто предложила отдохнуть за счет какой-то невнятной гуманитарной организации, занимающейся такими же как и я инвалидами Сумщины. На работе было затишье, дома меня уже давно никто не ждет и я согласился без колебаний.
В Израиле я побывал один раз как раз перед Украинской войной (некоторые упертые граждане до сих пор называют ее Спецоперацией). Мы с женой гостили тогда у друзей в Нетании и объездили с ними полстраны, добравшись даже до Эйлата. Надо сказать, что еврейское гостеприимство, будучи несомненно искренним, сильно отличается от русского своей назойливостью. Поэтому к началу второй недели мы смертельно устали восхищаться местными видами и хвалить местную еду. Особенно доставал меня хумус, которым полагалось неумеренно восторгаться. Но не надо о грустном... Однако араком нас тогда не потчевали, и слава всевышнему, потому что большей гадости я в жизни своей не пил. Вроде бы нам, русским, полагается любить водку и черный хлеб. Я же, почему-то, предпочитаю морепродукты и рислинг. Но морепродуктов я на столе не обнаружил, впрочем, как и черного хлеба. Ничего не оставалось, кроме как привычно расхваливать хумус, однако не злоупотребляя им. Пусть Хохол эту гадость ест. Или Лях.