С тех пор в нашей семье не было гримуара. Нет, безусловно, какие-то тетради с рецептами зелий или рисунками простейших охранных амулетов имелись в великом множестве. Но вот настоящего гримуара, с мощными заклинаниями и колдовскими секретами, передаваемыми от поколения к поколению, ни Ива Петерсон, ни моя мать, ее единственная дочь, так и не создали более.
— Гримуар Ивы хорошо спрятан, — спокойно ответил отец.
Ивы?
Я прикрыла рот рукой, удерживая себя от изумленного восклицания.
Получается, речь идет о том самом гримуаре, якобы погибшем в огне? Но как такое возможно?
— И, Валенсия, вроде бы, я просил тебя не поднимать эту тему, — продолжал тем временем отец с явным неодобрением. — Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе о гримуаре.
— Прости, но это и впрямь интересно, — с легким смущением сказала Валенсия. — Многие в Греге отдали бы целое состояние, лишь бы заполучить такую книгу в свои руки.
— Тем не менее, гримуар никому не достанется, — твердо проговорил отец. — Уничтожить я его не в силах, потому что прикоснуться к нему может только ведьма. Так что пусть гниет там, где сейчас лежит. Рано или поздно, но время возьмет свое.
В прихожей воцарилось молчание. Раздался какой-то непонятный шорох, слабый женский смешок, и я с недоумением сдвинула брови.
Чем они там занимаются? Такое чувство, будто…
Я торопливо оборвала мысль, не позволив себе ее закончить. Нет, не может быть! Отец бы никогда…
— Кстати, насчет времени. — Кокетливый смешок повторился вновь, и Валенсия полюбопытствовала: — Когда ты расскажешь дочери о нас? Эдвард, мне уже надоело прятаться от Кристы.
Мое сердце мгновенно рухнуло в пятки, а в животе неприятно заныло. Разумом я уже понимала, о чем говорила Валенсия, но категорически отказывалась в это верить.
— Валенсия, обязательно расскажу, — пообещал отец. — И скоро. Просто… Как-то удобного момента выбрать не могу. Криста усердно готовится к поступлению в ведьминскую школу. Не хотелось бы ее тревожить и отвлекать от занятий.
— Ой, да о чем ты говоришь?! — возмущенно фыркнула Валенсия. — Как будто не понимаешь, что она опять, как и в прошлом году, провалится. У нее нет дара. Ни капли, ни намека на него. И никогда не будет. Ты зря тешишь ее надежды. Лучше бы поговорил с дочерью серьезно и объяснил, что она уже стала посмешищем для всей округи. Как будто сам не видишь, как над ней потешаются за спиной.