раздаст} кто-нибудь, и пусть утрутся! Надо только найти кладбище, это же в Старой деревне…
– Женя… постой…
Чьи-то пальцы робко притронулись к плечу под раздавшийся тут же свист:
– Ой, и Маратик за ней побежал! Смотрите-ка!..
А ведь и правда, побежал. Девчонка остановилась, развернулась и сбросила с плеча эту робкую руку:
– Тебе чего? И вообще, я сказала, как меня называть! Какая я тебе Женя! Или хочешь пойти со мной на кладбище?
Светло-карие глаза за стёклами очков смотрели без усмешки, тихий голос добавил:
– Тебе не надо никуда идти. Это… глупо.
Никогда ещё этот сутуловатый занудный очкарик (и вообще никто!) не вызывал в душе Принцессы ночи столько ярости, сколько сейчас. Она сунула бесполезный без Интернета смартфон в карман своих мешковатых шортов, где он жалобно стукнулся о банку «Спрайта», сделала шаг назад, создавая себе точку опоры, а затем… выбросила руки, со всей силы толкнув Марата в грудь.
Будь на его месте Дамир, посещавший секцию вольной борьбы, он бы отреагировал быстрее и отступил в сторону, а Женя улетела бы вперёд и пропахала хорошую такую траншею в мягкой песочной поверхности импровизированной детской площадки. Но Марат такого не ожидал, а потому… в общем, улетел назад как раз он, рухнув во весь рост – благо, приземлился в кучу песка, но это всё-таки было позорное поражение.
Что там происходило дальше – на фоне нарастающего хохота, – Женя уже не видела. Размазывая по лицу слёзы и желая умереть на месте, она бежала, бежала так быстро, что даже каторжные ботинки придавали сил, обрастая крыльями. Потеряла любимую бейсболку в конце Репейной улицы, проскочила оттуда мимо дальнего хвоста своей Ромашковой, пролетела мимо Хвойной, пересекла натоптанную тропинку, уводившую дачников в излюбленную часть леса. И ещё бежала, уже запиналась о какие-то корни и кочки. До тех пор, пока не поняла, что слёзы высохли вместе с потёкшей подводкой, ярость переросла в пожар жажды, появился какой-то непонятный стыд (когда вспомнила, как Марат падает, теряя очки), а пятка правой ноги… У, печалька… кажется, там сплошной волдырь, всё стёрто.
А посёлок-то где? За спиной лес! Вообще везде – лес. Женя ходила с папой гулять сюда и прошлым летом, и позапрошлым, и с бабушкой-дедушкой тоже, и вместе всей семьёй! Папа же рассказывал, как правильно входить-выходить, что замечать, как ориентироваться, но… Жене никогда не было это интересно. Вообще. Она только кивала головой, как обычно. И это место она не помнит.