– Заводите. – Просто сказал... точнее, прорычал... окрещённый Пашей «Шрэком» незнакомец, сел в свой тонированный элитный танк и умчался со скоростью ветра.
Минивэн был заведён тут же. Радио тоже включилось на непонятной частоте, немедленно выдав комментарий из песни, никогда прежде Виталием Сергеевичем не слышаной. А Алевтина песню знала и удивилась, насколько точно строка из хита русского рока охарактеризовала внешность случайного помощника:
«… с первого взгляда он некрасив, со второго – безобразен…»}
[Прим. авт.: строчка из песни группы «Пикник»]
– Это кто? – поинтересовался Виталий Сергеевич у деда Егора, собиравшегося оседлать свой велосипед. – Шибко крутой парень.
– Да куда уж круче. Как бы это, олигарх местный, Еремеев. – Дед поправил козырёк видавшей виды кепки. – Почитай, хозяин! Асфальт вон, по которому ты от поворота едешь, как в столицах, так его работа. Тут скоро всё скупит, всё. Вон – лес, что справа и слева, евонный теперь. То, что от этого леса осталось! Пока разве что не рубят, а для чего этими городскими куплено, сам понимаешь. Расселят, поди, отсюда всех, вырубят лес, осушат болото, хоть тут и заказник вроде, и будет Еремеев и дальше бабло заколачивать. Может, под теплицы землю продаст, как часто делают эти молодые-ранние. Таким всегда мало. Я-то пожил, а что внукам-правнукам останется, это вот жаль...
– Мама, он же Шрэк! – подбежал к Алевтине Паша.
– Не вздумай где-то брякнуть, Павел. Это невежливо. – Погрозила пальцем мать, в то время как Геша ревниво цитировал строки про квадратного мальчика, считая свою ассоциацию с забавным старым мультфильмом куда более интересной.
И всё-таки Аля была рада, что близнецы переключили внимание с непечатного македонского прозвища хомяков на что-то другое, позабыв словесный промах дедушки.
– Ну, поехали устраиваться. – Сказал Виталий Сергеевич, попрощавшись с дедом Егором.
Сказано – сделано.
Турухтанье болото – а точнее, одноимённый дачный посёлок, – выросло в последние пятнадцать лет под боком остова безнадёжно мёртвой деревни, последние дома которой были заколочены ещё в начале клятых девяностых. Когда-то и впрямь вокруг было самое настоящее болото, от которого нынче остались скупые островки чудом сохранившейся близ бывших торфяных разработок и плавно перетекающей во влажные луга трясины.