- Езжай, езжай, - напутствовали его, когда Аларик развернул голема и тронулся с места.
Обратно в город. Темный, сырой и такой неприветливый. Шансы переночевать в сухой и теплой постели стремительно таяли.
«Ну, хорошо, - он старался думать спокойно, - верги с ними, верги с этим бургомистром. А не вернуться ли в ковен, и гори оно всем синим пламенем? Так и скажу – не пустили. Но ведь… нельзя. Предписание не может быть не выполнено. И многие могут погибнуть, ежели верги полезут из-под земли где-нибудь в этом… Шаташверине. Вот так, да. Они плюют тебе вслед, а ты их защищай. Проклятье. Ненавижу людей».
Оказавшись на большой площади, Аларик снова огляделся. Темень. В окнах ни огонька, все спят. Кто и куда его пустит?
Потом он услышал, как где-то хлопнула дверь, послышались голоса – и поехал на звук. Хотелось верить, что в центре города он не напорется на местную шайку. Не то, чтобы боялся, ему просто не хотелось лишней крови. Да и снова как-то странно получалось, убивать тех, кого прибыл защищать.
Ему несказанно повезло: буквально за углом оказался дом развлечений. Вот там в окнах горели лампы, просвечивая сквозь грязно-розовые занавески, и именно оттуда только что вышел хорошо одетый господин и, сопровождаемый слугой, отправился восвояси.
Аларик поморщился – он брезговал подобными заведениями. Но теплая и сухая постель манила. А еще… возможно, там ему предложат ванну? Конечно, за отдельную плату, но все же…
И он решился. Спешившись, оставил Енма стоять в тени, а сам, прихватив дорожную сумку, двинулся в сторону борделя. Открыл дверь и шагнул внутрь, где было душно, пахло дешевыми духами, пудрой, несвежим бельем. Пахло настолько неприятно, что Аларик даже отшатнулся, попятился было обратно – в темноту и сырость, но хотя бы свежую – однако, тут же был подхвачен под локоть маленькой и шустрой женщиной в длинном бордовом халате. Недостаток роста она с лихвой возмещала прической в виде башни из мелких рыжих кудряшек.
- Господин! Извольте, извольте, проходить. Чувствуйте себя, как дома. Вернее, даже лучше, чем дома – ведь просто так к нам мужчины не ходят, верно говорю?
И впилась в его лицо темными и блестящими глазами-бусинами. Опешив, Аларик не знал, что и сказать: все-таки бывал он в подобных местах… да что там, почти никогда.