«Я дизайнер, но в душе – я художник!» – гордо сообщал Крис.
Блуждая по его просторной мастерской, я часто натыкалась на недописанные картины с голыми женщинами и вздрагивала от ужаса. Жуткие этюды с недорисованными грудями, руками, ногами и даже головами напоминали расчлененку из фильмов про маньяков.
Я категорически отказалась позировать для очередного шедевра. Крис долго сердился, называл меня отсталой провинциальной дурехой, но я уже устала от тягучих, не приносящих радости отношений и собралась уходить. На горизонте появился модный молодой режиссер, но после страшного ночного звонка отца, я все бросила и вернулась домой.
Побритая налысо Катька встретила меня возле двери своей комнаты.
– Розка, а ты знаешь, что гниды – это яйца вшей? – спросила она и, не дождавшись ответа, рухнула мне на руки.
Я уже не могла, как в детстве, носить сестру на руках. Я крепко обнимала ее, моего длинноногого и длиннорукого олененка, и так мы везде ходили, натыкаясь на мебель и на сочувственные взгляды прислуги. Я спала в Катькиной комнате, кормила ее с ложки, и девочка постепенно выправилась.
С тех пор Катька практически безвылазно живет в нашем загородном доме, занимается с учителями по скайпу, под псевдонимом ведет популярный блог о жертвах насилия и строит козни очередной мачехе. Выезжать из усадьбы Катька боится. Побывав, по ее выражению, «на дне жизни», а по моему мнению – в аду, Катька стала нигилисткой, она больше не верит в любовь, а надо мной насмехается:
– Розка, ты гусыня! Что ты болтаешься, как цветок в проруби? Или выходи замуж, или делай карьеру. А то ни туда и ни сюда. Надоело!
– Катерина! Какое тебе дело до моей жизни? – спрашивала я.
– Ты единственный нормальный человек в стае гиен, называемой людьми. Я тебя люблю и хочу, чтобы у тебя все стало хорошо, – отвечала Катька.
– Но мне нравится моя жизнь! – защищалась я.
– Что ж ты тогда ревешь по ночам? – ехидно осведомлялась сестра.
Она права. Я действительно часто плачу в подушку, и Катька, скорее всего, подслушивала. Последнее время сестра увлеклась психоанализом, и так как единственным доступным человеком для анализа была я, Катька постоянно выдавала мне свои диагнозы.
Вот и сейчас:
– Розка! Я знаю, что с тобой происходит!
– Катерина, рано еще, дай доспать, – сонно пробормотала я, надеясь, что настырная сестра отключится.