А потом мы наконец прилетели.
Из сведений, которыми поделился Тихонов — Вжик, интересно за что он получил прозвище? — я успела почерпнуть немногое, но кое-что успела. Станция располагалась на небольшом астероиде, единственное достоинство которого и отличие от сотен тысяч соседей заключалось в том, что он почти полностью состоял из титановой руды, которую горнодобывающий комплекс ковырял вот уже двадцать месяцев, перебравшись сюда с похожего опустошённого астероида.
Хотя добыча велась в автоматическом режиме, обитаемый модуль на станции тоже имелся, и в нём жили вахтовики. Обычная ситуация: проще заплатить людям за работу, чем городить устойчивые линии связи среди такого обилия источников помех и обеспечивать постоянный дистанционный мониторинг. Небольшой экипаж контролировал работу оборудования, при необходимости корректировал курс. Станция не умела совершать пространственных прыжков и не могла совсем вывести очередную «жертву» из пояса астероидов, но имела достаточно мощные двигатели, позволявшие поворачивать астероид и убирать его с линии возможного столкновения.
Маневрирование в астероидном поясе и стыковка к станции — процедуры почти ювелирные, и я очень радовалась, что катер не был оснащён никакими панорамными экранами и не показывал пассажирам то, что происходило снаружи. К тому же большую часть этого напряжённого процесса я умудрилась продремать, и лучше уж мои унылые кошмары, чем ожидание наяву, наполненное вполне справедливыми и оправданными страхами.
Когда мы успешно пристыковались, Стив попросил подождать, вышел на станцию один и вернулся в сопровождении двух мужчин, облачённых в одинаковые мешковатые синие комбинезоны с ярко-оранжевыми вставками.
— Ого! Нас наконец пожалели и прислали женщину? — ухмыльнулся один из них, смуглый брюнет.
Большие выразительные тёмные глаза, высокие скулы и чётко очерченные губы делали его красивым, но лично меня подобная красота не привлекала, а, наоборот, отталкивала и вызывала скорее мороз по коже, чем восхищение: слишком зловещая, хищная, как в старых книжках писали — порочная. Хотя Олька бы точно назвала его сногсшибательным, она таких любит. А я под заинтересованным взглядом этого типа позавидовала одежде программиста; моя плотная и достаточно свободная футболка ничего не обтягивала и не выставляла напоказ, но всё равно хотелось прикрыться чем-то более существенным.