На письмо Элинор мистер Хаверфорд до сих пор не ответил, и девушка подозревала, что отец мог и вовсе не получить ее послание, попавшее в цепкие пальчики ее вездесущей мачехи. И тогда ей придется провести лето в пансионе, любуясь видом на кладбище и перешивая платья старших учениц для младших или подклеивая порванные страницы в книгах – экономка всегда находила, чем занять во время каникул учениц, которым не посчастливилось уехать из пансиона.
Через три недели Элинор со слезами прощалась со своими подругами, навсегда покидающими пансион святой Маргарет.
- Это несправедливо, что ты остаешься в этих старых стенах, когда мы уезжаем! - бурно возмущалась Белла. - Почему бы тебе не уехать со мной прямо сейчас? Матушка будет рада, и мы не скажем ей, что твой отец так и не прислал позволения!
- Новых платьев он тоже не прислал, - пробормотала заплаканная Элинор. - Я не могу уехать без разрешения, мачеха устроит такой скандал, что мне лучше и вовсе не возвращаться домой!
- Она права, - Молли перебила начавшую было возражать Беллу. - Лучше попроси своего отца написать мистеру Хаверфорду. Мачеха Элинор, уж наверное, не осмеливается читать все письма, адресованные ее отцу!
Мисс Амалия Мэтсон была самой младшей и самой рассудительной из подруг. К ее мнению прислушивалась даже высокомерная Агата Раймс.
- В самом деле! - подхватила Лавиния. - Твой отец не должен отказать полковнику Ландрессу! А платья для тебя мы найдем, каждая пожертвует по одному, и тебе хватит хотя бы на половину летнего сезона.
Растроганная Элинор принялась поочередно обнимать подруг, и неизвестно, сколько бы еще продлилось прощание, если бы консьержка не явилась сообщить, что родственники, приехавшие за юными леди, не намерены больше ждать ни минуты.
Из окна своей спальни Элинор следила за отъезжающими экипажами, пока они не исчезли из виду. Что ж, ей оставалось только надеяться, что план Молли удастся, и расставание будет недолгим.
ГЛАВА 2
Спустя еще три недели Элинор по-прежнему оставалась в пансионе. Как она и ожидала, экономка загрузила ее работой, и только письма от подруг служили ей утешением и лекарством от скуки. Одновременно эти послания расстраивали ее и даже вызывали чувство зависти – все четверо ее подруг день за днем восполняли недостаток развлечений, на который так сетовали в пансионе.