— Хочешь, я попробую его на себе? — спросила Анфиса. — Я давно хотела понять, какая именно черта характера так портит мне жизнь…
Вася улыбнулся и пустил ей по вене полкубика. Эффект превзошел все ожидания! Анфиса впала в безудержную, первобытную ярость, в обжигающее неистовство, выкрикивала что-то бессвязное, ломала мебель с устрашающей силой, била вазы и стекла. Алисе и Васе пришлось связать ее и запереть в подвале, получив в этой схватке немало синяков и ссадин, и наблюдать за ней несколько дней: у «Эликсира 26» оказался удивительно стойкий эффект. На третий день Анфиса жалобно попросила отвезти ее в больницу. Она сломала руку и оборвала все ногти, пытаясь выбраться из подвала.
— Если захотите от меня избавиться, просто накачайте меня этой дрянью и сдайте властям, — мрачно пошутила она, поглаживая свой гипс.
Больше экспериментов на людях они не проводили.
- Если сейчас маме вколоть «двадцать шестой», ударную дозу, у нас будет шанс достучаться до ее мозга! – пояснил маленький Вася, возвращая Алису в реальность.
У Анфисиного мозга был практически полностью разрушен ствол, почти не осталось целых волокон, связывающих полушария, но в самих полушариях сохранились обширные участки коры. Это было очень необычно. После двух лет комы в ее черепе должна была плескаться только зловонная бурая жижа.
- У нее отказала печень, - напомнила Алиса, проглотив слезы, - она не перенесет твоей ударной дозы!
- Ерунда! – отмахнулся Вася, что-то снова черкая в своем блокноте. – Печень можно пересадить!
Он поднял на тетку внимательные серые глаза.
Алиса молчала. Она вдруг поняла, как именно может переубедить племянника.
- Я замужем, - сказала она тихо, - замужняя хюльдра – это самая обыкновенная женщина.
- Хорошо, что ты об этом заговорила, - самодовольно, точь-в-точь как его мать, улыбнулся Вася, - четвертым пунктом в списке аргументов у меня стоит твоя книга.
О романе, уже опубликованном в России и переведенном на норвежский и английский, Алиса говорила много и с удовольствием, благосклонно принимая и жесткую критику, и восторженные отзывы. С публикацией ей помогла Анфиса, которой удавалось обзаводиться связями в кругу писателей и издателей, где бы она ни жила.
Алиса отметила, что привычный укол горя при мысли о сестре сменился легким толчком в висок. Вдруг она и правда сможет ей помочь? Может, хотя бы попытается? Или хотя бы убедит ее сына в том, что тот сделал все возможное?