- А ну-ка отошли все от двери, выйти невозможно, отошли все быстро от двери!.
Особа в кепке, воспользовавшись заминкой, проскочила под одним из жестов и юркнула в кабинет, увернувшись от карающей длани одного из возмущенных защитников двери, створка за ней захлопнулась и тут же снова приоткрылась, и следом просунулось сразу несколько человек:
- Куды без очереди?!!
- Закройте дверь немедленно! – разом завопили все обитательницы кабинета, а обнаружившиеся в помещении две толстые кошки, привольно валявшиеся возле перекосившейся облезлой стойки, приподнялись и заморгали. Дверь поспешно захлопнулась, и все пятеро сидевших в кабинете тут же потеряли к посетительнице всякий интерес, только одна кисло поинтересовалась:
- Какой участок?
- К ней! – девица в кепке махнула в направлении цветущей дамы в сером платье с черной цветочной аппликацией, которая, щуря глаза, печатала на клавиатуре единственного в кабинете компьютера негнущимся указательным пальцем. Та, не повернув головы с монументальной склеенной лаком прической, рассеянно указала на ветхий стул рядом со своим столом, посетительница аккуратно перешагнула через одну из кошек, снова занявшуюся сном, и, подойдя к стулу, опустилась на него, сложив руки на коленях, словно примерная школьница.
- Выписка, вписка? – осведомилась дама, продолжая тыкать пальцем в клавиатуру, другой рукой поднося ко рту чашку. – Справка? Чего вам?.
- Я знаю, что ты делаешь, - вкрадчиво произнесла девица, чуть склонив голову набок. – Я вижу это прямо сейчас.
Палец дамы завис над клавиатурой, и она повернула к посетительнице раздраженное лицо. Ее глаза за стеклами очков с золотистой цепочкой чуть расширились, и она приоткрыла рот.
- Ты очень хорошо выглядишь, - задумчиво добавила обладательница кепки. – Особенно на фоне своих коллег.
Помянутые коллеги дружно повернули головы, таращась на девицу во все глаза, то же самое сделали и сидящие возле их столов посетители, шелест бумаг прекратился, и на несколько мгновений в кабинете воцарилась непривычная абсолютная тишина, нарушаемая лишь побулькиванием закипающего древнего электрочайника. Комплимент был вполне обоснованным – прочие обитательницы кабинета вид имели неважный – густой макияж плохо скрывал синяки в подглазьях, нездоровую желтизну кожи и бесчисленные морщины, а сидящая ближе всех к даме с компьютером женщина постоянно кашляла, моргая слезящимися глазами, и ее худоба была почти пугающей. Бледная, практически прозрачная, она казалась призраком, для которого даже смерть не стала весомым поводом к увольнению. Но девица в кепке сейчас, почти не мигая, смотрела неотрывно только на цветущую даму за компьютером, видя то, что никогда не будет доступно зрению ее соседок по кабинету – белесые с густой сетью черных прожилок глаза с ярко оранжевым зрачком, невесомую паутину волос, спадающую почти до пола, тощие трехпалые конечности с огромными когтями и треугольную пасть с двумя рядами заворачивающихся друг на друга, словно лепестки, губ, между которыми поблескивали тонкие, как иглы, зубы, беспрерывно втягивающиеся в десны и снова выскальзывающие наружу, словно кошачьи когти. Серебристые нити извивались в кабинетном пространстве от каждой из женщин, исчезая в пасти существа, и если от прочих эти потоки исходили тонкими ручейками, то от сидящей ближе всех изможденной дамы они вытягивались широким потоком и сияли особенно интенсивно.