– Не может быть…
– Да, именно так. Родители склонны обвинять детей во всём. А дети так охотно верят в то, что они и есть причина всех несчастий, что когда они оказываются во взрослом возрасте, их бывает очень трудно в этом переубедить.
– Вы тоже чувствовали себя виноватым?
– Я и сейчас иногда чувствую. Знаете, вину очень сложно победить. А избавиться от неё полностью, наверное, не каждому по силам. И тогда понимаешь, что гораздо легче не чувствовать ничего. Превратиться в каменного истукана, подобие человека. Разучиться плакать. А следом разучиться смеяться. Зачем, если это ни к чему не приведёт? Вы понимаете, Алина? Ребёнок лишается спонтанности. Что может быть ужаснее?
– Я… понимаю, – коротко сказала.
Кофе давно остыл. Я не притронулась к нему. А Иван сделал всего глоток. Это был лишь атрибут. Необходимое условие нашего пребывания в этом кафе. Мы говорили долго. Очень долго. Он рассказал мне всё.
– Никто и никогда не поможет человеку, если он сам не заинтересован в исцелении, – заключил Иван. – Я понял это, когда отработал свою выученную беспомощность. Сказал себе: хватит. Я хочу быть здоровым человеком. Хочу научиться радоваться жизни. Хочу чувствовать своё тело. Хочу быть собой. И с того момента началось действительное исцеление.
– Я оставил работу, на скопленные деньги купил домик в деревне. В самой глуши, где даже газа не было. Поехал туда. Весной посадил урожай. Всё лето ухаживал за ним. Оказалось, копание в земле очень приятное дело. Я словно в себе самом копался. Погружался всё глубже и глубже. Вытаскивал из себя то, о чём раньше не подозревал. Это было неожиданно. Это было приятно. И было больно. Но после стольких лет молчания с самим собой даже боль стала приносить радость. Да-да, самую настоящую радость! Вы не верите мне, Алина?
Я просто не знала, что думать. Эта неожиданная встреча перевернула меня с ног на голову. И пока я только догадывалась, чем она может обернуться для меня в дальнейшем. Но одно знала точно: Иван пришёл в мою жизнь не случайно. Возможно, он именно тот, кто поможет мне разобраться с тем, что происходит в моём внутреннем мире. Ведь он сам пережил нечто подобное. И знает, что из этой, на первый взгляд, тупиковой ситуации, всё-таки есть выход. Только он не всегда может быть очевиден.