Чайник оказался почти полон. Я щёлкнула кнопкой и приготовилась бдеть: автоматически он отключался, только когда внутри бурлил крутой кипяток, а снадобья Уэйта его не терпели – да и электричество в подземном поселении было на вес золота: когда грелась вода, люстра светила заметно тусклее, а в лавке переставала греться электрическая плитка. А ведь Уэйт отхватил себе апартаменты получше многих, нахально упирая на то, что в них все равно половина поселения поживет, пока будет лечиться!
Справедливости ради, так и вышло. А кое-кто – не будем показывать пальцем – и после выздоровления никуда не съехал.
– Что это? – настороженно поинтересовалась Броган, наблюдая за тем, как я привычно высыпаю содержимое выданной ей коробочки в заварник.
Я не имела ни малейшего понятия, о чем и сообщила – с должной долей безмятежности и безоговорочного доверия лекарскому гению Уэйта.
– Прежде чем ты заявишь, что не будешь это пить ни за какие коврижки, – не меняя интонации, добавила я, – рекомендую вспомнить, что без его снисхождения все еще торчала бы в коридоре минус шестнадцатого этажа в одних трусах и чужой куртке. А если бы Кормак не договорился, то и без куртки.
– Да не собиралась я ничего такого говорить! – вполне убедительно возмутилась девица.
Я с любопытством обернулась, рассматривая ее вблизи.
Черноволосая, светлоглазая и настолько ухоженная, что до этого момента казалась младше не то что меня – Уэйта, хотя на самом деле, наверное, была его ровесницей. Просто выросла в совершенно тепличных условиях, где-нибудь так на минус втором-третьем этаже, куда уже не забредают наземники, но ещё есть солнечный свет из колодцев: слишком уж крепкая и не такая бледная, как большинство жителей подземных поселений.
Не девица – девчонка.
Но даже такая тепличная фиалочка не могла быть настолько наивной, чтобы безропотно пить что ни попадя из чужих рук.
– Не вздумай незаметно выплескивать в раковину, – предупредила я. – Ты провалялась на полу в коридоре черт знает сколько, наверняка Уэйт что-то заметил и решил предупредить развитие какой-нибудь коварной болячки – это проще, чем потом разбираться с осложнениями.
– Твоя спина – это такое осложнение? – невыразительным тоном поинтересовалась Броган, и я наконец поняла, что ее смутило больше всего: после чудо-мази на коже еще долго оставались красные пятна – что у меня, что у старой Кивы с седьмого этажа; но за возможность свободно двигаться мы обе спокойно приносили эстетику в жертву, благо обе не слишком-то заморачивались по этому поводу.