Эдмунд Кампбелл, несмотря на запугивание, визита главного некроманта столицы никак не ожидал. Уставился в дверной проём как рыба, выброшенная на берег – глаза выпучились, губы свёрнуты в трубочку, усы встопорщились. Девушка, сидевшая на стуле, прониклась непередаваемым выражением лица, обернулась с опаской и удивлённо вскинула брови. Мартин успел заметить промелькнувшее в глазах разочарование – реакция следователя намекала как минимум на явление дьявола во плоти, но никак не лощеного франта в дорогом костюме.
– Л-лэр Э-эв-вертон? – с трудом вытолкнул из себя Кампбелл, заново наладив дыхание. Сердце в груди билось часто-часто, воротник форменного мундира неожиданно начал душить, а предательское зрение никак не желало избавиться от иллюзии тёмного мага перед глазами. – Что... что вы тут делаете?!
– Да вот, заехал подписать бумаги, как выдалась свободная минутка, – любезно откликнулся Мартин, присаживаясь напротив следователя. Закинул ногу на ногу, ободряюще улыбнулся безмолвной леди и пристально уставился на Эдмунда, чем нервировал, заставляя того беспокойно елозить в кресле.
– И?
– Подписал. И услышал чрезвычайно печальную историю.
– Ммм?
– Ну как же? Ваша гостья. Печально, очень печально – сирота, без родных и друзей, осталась одна-одинёшенька, без дома и средств к существованию...
– Как – без дома? – ахнула девушка.
– А вам не сказали? – нарочито театрально поразился лэр Эвертон. – Особняк четы Крауд опечатали, на банковские счета, принадлежащие его покойной супруге, наложили арест. Так что вы, леди, сейчас сами по себе. Не уверен даже, что вам вещи выдадут – как-никак место преступления.
Мартин с некоторым извращённым удовольствием наблюдал, как огромные изумруды глаз стали ещё больше, заблестели от подступающих слёз. И нежные губы тихонько подрагивали, намечая приближающуюся истерику.
– Ну-ну, леди, только не плачьте, не стоит. Я – ваш принц на белом коне. Зашёл именно для того, чтобы предложить подвезти вас до ближайшей гостиницы. И номер оплачу, не беспокойтесь – на всё время следствия, пока не вернётесь к себе домой. И не подумайте чего – я известный в столице благотворитель, не так ли, господин Кампбелл?
Следователь сперва закивал, соглашаясь, а затем резко потряс головой, нахмурился и категорично запротестовал: