Слуги подняли занавесь паланкина.
Сначала я увидела лишь край одежды — черно-красное полотно, расшитое серебряными и темно-синими нитями, переплетающимися в узоры драконов и полумесяцев.
Его лицо…
Четкие, словно высеченные из мрамора черты. Высокие скулы, волевой подбородок, прямой нос. Бледная кожа, контрастирующая с длинными черными, как вороново крыло, волосами.
Впечатляет. Но больше всего — эти глаза. Черные. Бездонные. А в них — ничего: ни радости, ни любопытства, ни волнения перед встречей с невестой.
Просто холод.
Когда Лю Чжоу остановился передо мной, между нами повисла напряженная тишина. Затем он улыбнулся. Его улыбка была идеальной. Прекрасной. И в то же время… хищной.
— Наконец-то я дождался тебя, Су Жань, — сказал он и протянул мне руку.
Его голос был глубоким, низким и слегка хриплым, как у человека, привыкшего говорить тихо, но так, чтобы его всегда слышали.
В этот момент я вдруг осознала: он улыбается не потому, что рад видеть меня. А потому что знает: я уже никуда не денусь. По спине пробежали мурашки.
Я шумно выдохнула и вложила свою руку в его. Пока надо следовать сценарию.
…Протяжный и низкий звук гонга разнесся по двору, отдаваясь гулким эхом от стен поместья. Толпа мгновенно стихла. Ни шепота, ни звона украшений — лишь завораживающая тишина, будто сам воздух затаил дыхание.
Мои пальцы судорожно сжались, впиваясь в шелк длинных рукавов. Алая ткань показалась тяжелее, чем была на самом деле, будто впитала в себя не только цвет, но и пролитую кровь. Я — жертва в кровавых шелках. Невеста, шаг за шагом идущая к судьбе, которую не выбирала.
Но выбора у меня нет.
Мое сердце колотилось гулко и ненормально. Меня подвели к высокому помосту, перед которым возвышался семейный алтарь клана Лю. Перед нами старинные бронзовые украшения, красные свечи с резными символами счастья и долголетия, чаша с благовониями, источающими густой дым, который струился в воздухе, оставляя сладковатый запах.
Рядом стоял Лю Чжоу.
Улыбается еще, зараза.
Тогда в дораме им можно было залюбоваться. Высокий, как воин, созданный из теней и стали. Его одежды в этот момент выглядели еще темнее на фоне моего пылающего алого наряда, но это не делало жениха менее величественным. В глазах не отражалось ни радости, ни волнения. Лишь безмятежное и ледяное принятие неизбежного.