— Мариса — ты моя путеводная звезда. Ты — мой единственный берег, к которому я буду возвращаться всегда. Я твой. Отныне и до самого конца волн. Клянусь тебе в этом и своей вечной верности…
Вымолвив это, жених застегнул браслет на запястье Рисы. А та, не сдержав судорожного вдоха, трясущейся рукой взяла украшение, предназначенное ее уже почти супругу, и звенящим от волнения голосом начала:
— Гаррет — ты моя луна и мое солнце. Ты — мой единственный берег…
Я слушала ее и ловила себя на мысли: когда мы с подругой в столице, что славилась суровой зимой и умеренным летом, учились в Академии Мьельмор, то и помыслить не могли, что спустя время она будет произносить свадебную клятву южных земель. Там, на севере, откуда Риса была родом, слова были иные. Со скрипом снега и волчьим воем. Но смысл был един — вечные любовь и верность.
И руки в чаши молодожены окунали одинаково.
Вот и сейчас Гаррет с Марисой одновременно опустили пальцы в воду. Едва это произошло, та забурлила, и вдруг тонкие нити света оплели тела новобрачных, точно коконом. Лучи соткались в кружево древнего узора: небо приняло клятвы жениха и невесты.
— Да не разлучит вас ни море, ни ветер, ни беды, ни судьба. Ничто, кроме смерти… — возвестил преподобный, и нити света, вспыхнув ярче, растворились, оставив в воздухе лишь легкое мерцание.
Молодожены повернулись к гостям, сияя ничуть не меньше, чем до того — благословение богов.
Грянула музыка. Зазвучали поздравления. В воздух взметнулись лепестки роз, чтобы осыпать новобрачных…
Я отвела взгляд от молодоженов и посмотрела туда, где над прочими поднявшимися со своих мест гостями возвышался, точно утес, мой надзиратель. Только сейчас он смотрел на Гаррета с Марисой и… разом на всех вокруг! А это значит, что мне внимание этот брюнет уделял самую малость. Так что…
Быстро оглянувшись, крутанула в воздухе кистью, создавая аркан призыва, и потянула к себе монету.
Как раз в этот момент одна рыжая, точно лисичка, девица вроде бы невзначай качнулась к капитану, будто теряя равновесие. Она прильнула бы к его груди, не подхвати Диего эту мисс вовремя. Но плутовка на это лишь, застенчиво краснея, улыбнулась Кремню. И что только она в нем нашла? Хотя… Если молва не врет, что любят не «за», а «вопреки», то этого самого «вопреки» у капитана больше, чем воды в море. Слишком внимательный, подозрительный, дотошный, а еще сильный, самоуверенный, холодный… В общем, один сплошной большой такой (одни плечи чего стоят!) недостаток. И, глядя на то, как оный беседует с рыжулей, я нахмурилась и, отбросив не к месту появившуюся досаду, попыталась сосредоточиться на заклинании.