Луиза в свою очередь усмехнулась, продолжая неспешно водить щеткой по моим распущенным волосам.
– Да-да, синьора графиня, вы совершенно безразличны. И поведение Андреа Росси вас ничуть не трогает, – так поддакнула служанка, что стало очевидно ее истинное отношение.
Иногда умная и понимающая горничная – весьма тяжкая ноша. И все-таки мне бы никогда в голову не пришло менять ее на кого-то другого. Верность этой девушки невозможно было переоценить.
– Хорошо, трогает, – отозвалась я, уже не пытаясь скрыть собственное расстройство, – но это ничего не меняет. Быть может, все складывается и к лучшему. Общение с синьором Росси, в конце концов, может принести и множество проблем. Большое дерево отбрасывает длинную тень.
Некоторые вещи стоит просто принять такими, какие они есть.
Когда Луиза уже помогала мне одеваться в домашнее платье, в спальню забежала одна из служанок, чье имя вечно вылетало из моей головы, и выпалила:
– Синьора графиня! Синьор Росси! С визитом! Я провела его в голубую гостиную. И с ним девица!
От удивления я резко выдохнула, и горничная тут же воспользовалась этим, чтобы затянуть корсет как можно туже. Показалось, что больше воздух в мои легкие уже никогда не сможет поступить – не хватит места.
Синьор Росси оказался человеком довольно непредсказуемым. Разве он не должен был уже выбросить меня из головы?
И что за дама с ним? Все и каждый говорили, он холост. И тут – девица. Но вряд ли бы подобный человек явился с визитом с любовницей, не так ли?
Луиза продолжила суетиться вокруг, продолжая облачать меня в утренний наряд, и едва заметно улыбалась.
– Вы все правильно сделали, – милостиво кивнула я, поражаясь тому, что дышать все-таки получается вопреки всему. – Передайте гостям, что я скоро спущусь, и велите подать в голубую гостиную кофе и пирожные для синьора Росси и его спутницы.
Через двадцать минут, когда с туалетом было покончено, я спустилась к гостям – без спешки и без лишнего промедления.
Стоило появиться в гостиной, как оба гостя поднялись, и появился шанс, наконец, разглядеть их как следует.
Первой моей эмоцией при виде Андреа Росси и явившейся вместе с ним синьорины, стала легкая оторопь. Потому что спутницей моего знакомого оказалась совсем юная особа лет пятнадцати-шестнадцати, каковую сложно было назвать девушкой. Перед мной стоял еще сущий ребенок.