Как я сюда попала? Как докатилась до того, что живу в чужом доме, где меня можно просто проигнорировать, как грязное полотенце? Неужели... я правда думала, что он — мой? Что я хоть что-то для него значу?
Комната встретила меня тишиной. Всё стояло идеально: приглаженное служанкой покрывало, сверкающая полировка туалетного столика, даже роза в вазе не осыпалась — будто и не знала, что внутри меня уже давно гниль и пепел.
Я села на кровать, не раздеваясь, и только тогда заметила, что губы мои дрожат. Не от холода — от унижения. От боли. От какой-то тупой, животной обиды, которая поднималась из живота, сжимая горло.
Сначала я думала, что просто посижу. Подышу. Успокоюсь. Но потом — услышала это.
Смех. Женский. Пронзительный, довольный, победный. За ним — низкий голос ректора, лениво-утомлённый, но с оттенком довольства, которое он никогда не показывал рядом со мной.
Щёлкнула дверь его спальни. Хихиканье. Её голос:
— Ты такой зверь, Лоренс... я даже не ожидала…
Я вжалась в подушку, как будто она могла заглушить звуки, от которых разрывалась моя грудь.
А он даже не пытался быть тише. Даже не думал, что за стеной — я. Что я слышу, как он говорит той женщине слова, которых никогда не говорил мне. Как он стонет, как постель скрипит под их телами.
Я зажала уши руками, но это не помогло. Звуки прорезались сквозь плоть, проникали в душу, раздирали её. Я лежала, обхватив себя руками, и молча плакала. Даже не рыдала — слёзы текли сами, без сил, без крика.
Я не знаю, сколько прошло времени. Минуты? Час? Целая вечность? В какой-то момент боль проросла в воспоминания. Они пришли как спасение и как проклятие — всё сразу. Как будто разум не выдержал и решил: лучше уж жить в иллюзии прошлого, чем слышать эту реальность…
Это случилось сразу после сессии. Он подошёл ко мне в коридоре академии. Его глаза были спокойны, голос — как всегда холоден, но с тем оттенком приказа, от которого у меня дрожали колени.
— Собери вещи. Ты едешь со мной.
Я даже не спросила, куда. Просто кивнула. Глупо. Как послушная девочка. Как дрессированная игрушка.
Мы прибыли в его особняк на окраине города — роскошный, с башней и виноградными лозами, что обвивали стены, словно щупальца воспоминаний. Мрамор, красное дерево, шелковые портьеры и свечи в бронзовых канделябрах.
Он проводил меня в комнату напротив своей спальни и сказал: