ГЛАВА 2
Машина глухо подпрыгивала на выбоинах, колёса скрипели, будто умирая, и вся дорога казалась мне бесконечным тоннелем в ад. За окнами безжизненные холмы, выжженные поля, редкие сухие деревья, словно остовы мёртвых существ, застывших в последнем движении. Никаких указателей, никаких селений. Только вехи у дороги, пугающе похожие на могильные столбы.
Я сидела на переднем сиденье, напряжённо сцепив пальцы на коленях. В горле пересохло, губы обветрились, и в голове пульсировала одна-единственная мысль: мы правда это делаем. Я, Амарелла Востерштейн, бывшая куртизанка академии, невеста тайного брата короля и дочь государственного предателя, еду в самую охраняемую тюрьму королевства, чтобы встретиться с отцом, которого не видела полтора года. Нормально. Отлично. Вообще не похоже на плохую идею.
Лоренц сидел за рулем. Неподвижный, сосредоточенный, как перед операцией или как перед боем. Я узнавала в нём ту самую сталь, которую раньше ненавидела, а теперь за которую держалась, как за единственный якорь в этом грёбаном мире.
Осталось минут десять, тихо сказал он, посмотрев прямо на меня. Мы подъехали до входа. По плану у нас на все про все два часа.
Я кивнула, тревога внутри не утихала. Сердце гудело, как сломанный колокол, то замолкая, то взрываясь очередной волной паники. Хотелось вырваться наружу и бежать, но куда?
Повторим план? спросила я, чтобы не сойти с ума от молчания.
Лоренц перевёл взгляд на меня. Его глаза будто пронзили насквозь. Но в них не было холода. Только твёрдая, безусловная уверенность.
У нас есть человек внутри. Он проведет нас через тайных проход служебными коридорами и обеспечит тебе пятнадцать минут наедине с отцом в комнате допросов. Не больше. Ты его дочь. Будем надеяться, что он заговорит.
Будем надеяться
Это будем надеяться стучало в висках громче, чем шум колёс. Я вцепилась в край сиденья, будто могла так удержать контроль над ситуацией.
А если не заговорит? Или не расскажет ничего, что может нам помочь? Если тот заговор, за который его арестовали, вообще никак?..
Тогда мы зря сюда приехали.
Он не смягчил фразу. И не нужно было. Я ценила в нём это прямоту. Без жалости, без украшений.
Он наклонился, взял меня за руку бережно, неуверенно. Пальцы тёплые, сильные.
Я рядом. Всегда. И если что-то пойдёт не так я вытяну тебя оттуда. Даже если придётся снести эту чёртову тюрьму.