Шейл впервые оказался в городе. Он, конечно, родился в одном из
них, но в то время еще не был способен осознавать себя, поэтому
всё, что он помнил – деревню, насмешки, неприязнь окружающих. Да и
деревня, в сущности, была небольшая – десяток домов, плюс хижина
травницы, кузня, да дом старосты. И небольшой кабак, куда
деревенские мужики хаживали после работы пропустить
кружку-другую.
Город разительно отличался. Здесь были широкие улицы, высокие, в
два-три этажа, дома, всевозможные вывески и много людей, куда-то
спешащих, или наоборот, медленно шагающих. Шейл глазел по сторонам
открыв рот и даже позабыв о том, куда его везут. Из этого состояния
его вывела остановившаяся телега.
- Приехали, - мрачно бросил второй брат Офли, спрыгивая на
землю. Корт последовал его примеру, спустившись и стянув с телеги
мальчика. Правда, сперва пришлось развязать ему ноги, чтобы Шейл
мог идти сам. Оглядевшись, он увидел рядом небольшое одноэтажное
здание, приткнувшееся в проулке между трехэтажными домами. Вывеска
сопровождалась словами, но читать мальчик не умел, зато картинка
меча и шлема сказала ему о многом.
Это была контора по найму гладиаторов. Правда, так она
называлась лишь официально, по существу же сюда привозили беглых
преступников или бродяг, которым некуда податься и нечего больше
терять. Здесь они могли как сдохнуть в первый же день, так и
выжить, стяжав славу и деньги. Такое, правда, получалось далеко не
у всех, но шансы были.
Хмурый сын мельника знаком показал Корту остаться у телеги и
охранять, а сам, грубо схватив Шейла за плечо, повёл в контору. За
деревянной дверью оказалось погруженное в полумрак помещение,
единственным источником света в котором было лишь маленькое грязное
окно возле входа. И ещё одинокая свеча на столе, но от нее толку
было мало, даже неясно, как худощавый усатый мужчина в потрепанной
одежде способен что-то видеть в такой темноте. Он сидел за столом,
что-то записывая на пергамент, и скрип двери заставил его
прекратить. Подняв взгляд, мужчина сразу оценил обстановку,
хмыкнул.
- Что, воришка? Украл буханку хлеба?
- Хуже, - мрачно бросил Офли. – Покалечил единственного сына
кузнеца.
Насмешка пропала с лица вербовщика. Кузнец – важный человек в
деревне, и любому известно, сколь много от него зависит. И, как
всякий мастер, кузнец обязан передать умение другому, чаще всего,
конечно, сыну. А хромой помощник не способен в полной мере стать
кузнецом, и человек, покалечивший его, обязан понести строгое
наказание.