Июльская революция во Франции и появление на политической карте
Европы нового государства – Бельгии принесли мне первые немалые
свободные финансовые средства, а мои заслуги в «минимизацию»
восстания в Царстве Польском и в борьбе с холерой, временную
благосклонность Государя Императора. Думаю, что только память об
этом удержала его от более резких действий в мой адрес в начале
Крымской войны.
Но это будет через много лет, а в 1831-ом году я получил
зеленый свет для воплощения планов своей деятельности на Аляске и
российском Дальнем Востоке. В Российской Американской
компании, полугосударственной
торговой компании действующей в Русской Америке,
бал уже правили не сибирские купцы, а императорская семья со своими
сановниками, столичные чиновники и
морское офицерство и без санкции Государя там ничего
нельзя было предпринять.
Почти за десять лет я стал реальным хозяином компании, добился
там поразительных результатов и императорская семья была очень
довольна моей деятельностью. Дивиденды, ежегодно получаемые на
акции компании, были очень существенными. После обручения сына
Николай Павлович почему-то решил передать все дела компании в его
ведение. После этого до самой Крымской войны я ежегодно встречался
с цесаревичем и его супругой. Моя жена постепенно стала подругой
Марии Александровны.
Этим обстоятельством я и решил воспользоваться, когда
пришло время действовать. В конце января 1855-ого, незадолго до
кончины Николая Первого, Софья Андреевна приехала в Питер и на этот
раз была принята очень любезно, особенно Марией Александровной.
Через пару месяцев молодая императрица стала горячей сторонницей
предлагаемых мною реформ и постепенно изложила мои планы своему
супругу. И я уже знал, что Государь согласен практически со всеми
моими предложениями, кроме отмены черты оседлости и уравнивания в
правах всех своих подданных, особенно ему претила идея прекратить
мордовать староверов.
Дежурный офицер быстро провел меня в кабинет Государя. По дороге
нам не встретилось ни души. Двое моих телохранителей, а после
отъезда из Англии я ни разу нигде не появился без своей охраны,
остались у дверей и я вошел в императорский кабинет.
В кабинете были все те, кто принимал участие в последнем
заседании, когда обсуждался австрийский ультиматум:канцлер Карл Васильевич Нессельроде, граф Павел Дмитриевич
Киселев, князь Михаил Семенович Воронцов, граф Алексей Фёдорович
Орлов и граф Дмитрий Николаевич Блудов. Я ожидал конечно, что будет
военный министр, но сделав уступки в кадровых вопросах в военном
ведомстве, император явно не собирался вводить в свой близкий круг
моих протеже.