Поприветствовав Государя, я протянул ему письмо императора
Франца Иосифа. Прочитав его, Александр Николаевич спокойным
будничным тоном сказал:
— Австрия отзывает свой ультиматум без каких-либо условий и
император Франц Иосиф заверяет меня в верности всем договорам,
гласным и приватным, — предыдущее заседание велось строго на
французском. Сейчас же Государь говорил по-русски. Все
присутствующие знали, что я принципиально в России со всеми говорю
на великом и могучем, делая только исключение для Государя и
Цесаревича с их женами. Ну и естественно для иностранцев, если они
по-нашему были ни бельмеса. И переход императора на русский язык
был очень хорошим знаком.
— Продолжение войны это безумие. Что последует за этим? — вопрос
Государя был естественно адресован мне.
— За этим, Государь, последуют мирные переговоры. Император
Наполеон вполне удовлетворил свои амбиции, он и общественное мнение
во Франции считают, что они отомщены за поражение Наполеона
Бонапарта, — я естественно опустил, что отомстить любителям
лукового супа и вонючего сыра хотелось именно императору Николаю,
которого они считали участником той войны. Но несказанное мною все
отлично поняли. Особенно Государь Император, он недовольно дернул
головой и зло прищурился.
— Но две тяжелых зимы в Крыму разбудили память о тех событиях, —
продолжил я излагать своё видение ситуации. — Каждый день в Париж и
Лондон приходят известия о потерях в Крыму, причем от болезней там
умирают каждый день и больше чем от пуль и снарядов. Союзники никак
не могут справиться с холерой в отличии от нашей армии.
Союзные армии всё не могли решить проблему своего водоснабжения,
несмотря на джентльменские договоренности с русским командованием
не использовать воду как оружие и не блокировать источники воды.
Русская армия конечно то же страдала от болезней, но наши проблемы
были ничто по сравнению с союзниками. Если судить по потерям, то
пришедшая в очередной раз в Европу холера была главным врагом
союзников, а не русская армия.
В отдельные дни затишья на фронте стороны не несли никаких
боевых потерь. А вот болезни, особенно холера, пощады не знали.
В оккупированной союзниками Евпатории, особенно после того как
по призыву генерала Хрулева её покинула большая часть населения,
чистой воды худо-бедно хватало, зарубежные лекари умерили свою
спесь и стали слушать оставшихся в городе русских врачей и даже
прислали своих парламентеров для поклона моему зятю Матвею
Ивановичу Бакатину, который в шестьдесят лет опять облачился в
военный мундир и возглавлял борьбу наших лекарей с холерой. И на
мой взгляд достаточно успешную.